Гарет не заметил, как тоже заснул.
Иная жизнь, напомнившая о себе во время близости с Анвин, опять в полной степени пробудилась, наполняя его память хитросплетением образов и картин. Как и во все предыдущие ночи, он в очередной раз видел могучий замок, каскадом башен и стен вознесшийся на зеленых холмах, и знал, что эта неведомая и столь одновременно знакомая ему твердыня зовется именем Камелот.
Он снова сидел за просторным круглым столом, в окружении рыцарей, товарищей и братьев — некоторых по крови, и всех прочих, вне всякого сомнения, по духу. Он слышал раскатистый смех короля, совсем не похожего на Дунстана Третьего — светлобородого, могучего, статного. Он участвовал в сражениях, видел столкнувшиеся многотысячные армии, слышал лязг железа, ступал по пропитанной грязью траве.
Он любил женщин, убивал одних мужчин и пировал с иными, совершал подвиги, делал глупости и геройства, ездил в седле и ворочал тяжелым дубовым копьем, стрелял из лука и обнажал меч, а еще мыл посуду на замковой кухне, однажды в самом начале своего пути, когда явился в королевскую цитадель незваным и безымянным, из непонятного упрямства до времени скрывая от государя свое дворянское достоинство и ожидая случая себя проявить. Такая возможность непременно представилась, но еще раньше, за нежность не привычной к черной работе кожи, он получил прозвище Белоручки, которое сочинил, изгибая губы в ироничной усмешке, королевский виночерпий сэр Кей.
Он был верным вассалом своего монарха, служа ему без изъяна и всяких упреков, поднимая клинок против саксов, из занятого ими Кента напиравших на границы королевства, и приходивших из-за моря прочих захватчиков, а потом все однажды закончилось, как заканчивается любая легенда и сказка.
Их легенда, легенда о Круглом столе, завершилась на вересковом поле, которое называлось Камланн, посреди равнин Корнуолла. Неведомые в его родном мире названия — и одновременно привычные и как следует памятные. Враг выступил, и они выступили ему навстречу, и королевский стяг с красным драконом летел на ураганном ветру.
Была битва, и была слава, и была скорбь.
Но еще прежде, за несколько лет до того, как их общая звезда закатилась и светлобородый государь, поведший их из Камелота навстречу последней атаке и давно предсказанному ему року, пал подле верных ему рыцарей, сраженный своим заклятым врагом и его же насмерть сразив, Гарет повстречал одного человека, который сделался ему товарищем во многих странствиях и чье тонкое благородное лицо казалось теперь нестерпимо знакомым.
