— Я здесь при чем?
— Ты будешь одним из пяти. Скорее всего, мы все умрем, и я, и ты, и она, и остальные. Но не попробовать мы не можем.
— Я вам зачем? — Шари поднялся на колени. — Я вообще-то собирался еще пожить! Хотите самоубиться — делайте это без меня!
Арапча взял Шари за плечи и легко посадил на лавку. В этот момент можно было ударить, и это точно бы получилось. Но запал уже прошел.
— Ты — вор. В алхимии есть фигуры. Невеста, жених, отец, сын, царь, воин, мудрец. А еще — смерть, вор, палач, слуга, шут. Всего около полусотни. Обычно эти фигуры условны, но некоторые процессы требуют буквального соблюдения. Единственный шанс, который я вижу — это роды. Квадра будет матерью, а мы впятером — отцами, каждый отец — это ключ.
— Я не вор, а солдат, — Шари расправил плечи.
— Ты ограбил почтовую карету, а потом шесть лет обезвреживал бомбы и выжил. Ты — самый удачливый вор на десятки дней пути вокруг, а может, и самый удачливый в мире. Когда ты сел в карету, я задал тебе несколько вопросов, и ты ответил идеально. До этого я считал, что мы точно все умрем.
— А сейчас?
— А сейчас я могу дать один из семи, что выживем, — Шари не видел, но был уверен, что арапча улыбается.
Такого с Шари еще никогда не было: он ел с серебра, а обслуживал его никто иной, как полковник, который за всю войну не уделил ему не только слова, но даже и взгляда.
— Алхимик объяснил что нас ждет? — спросил граф Туардоз.
— «Нас»? — удивился Шари. — Вы тоже собираетесь сегодня умереть?
Полковник расхохотался, причем в смехе не было ни злости, ни разочарования — исключительно веселье.
— Что он тебе наговорил? Что мы сдохнем? Еще про то, что регент собирался предать нас всех и заключить позорный мир, когда мы почти выиграли? Старик гениальный алхимик, этого не отнять. Но он враг. Он врет. Во-первых, он сам сдался. Представляешь? Солдаты как видят живого алхимика из арапчи, тут же делают его неживым. А он прошел сквозь все кордоны, заставил привести себя к регенту и заявил, что может разъять квадру. Мол, опасно, нужно много всяких там штук и специальные люди, «мудрец», «вор», «жених», «отец» и «палач». Но на выходе у регента вместо непонятной твари, пробравшейся в его постель, будет родная дочь. И запросил за это денег и поместье. Похоже на поведение самоубийцы?
— Нет, — признал Шари.
— В нашем мире нет места арапче, придумавшей студень и квадр. Его бы поймали, выдали его светлости регенту, а регент разорвал бы его быками, медленно и мучительно, как уже сделали с несколькими алхимиками. Но он пришел и предложил. Он знает, что делает.
