Поэтому он, не торопясь, прогулялся до кампуса — там перекинулся несколькими словами с приятелями-историками. Ничего нового они ему не сказали, зато пояснили, как можно начать изучение фарси: это было в рамках одного факультета, поэтому даже переводиться не требовалось, только сменить кампус и написать заявление.
— Только дорого это, если без договора с королевской канцелярией. А если с договором, то потом придется несколько лет отрабатывать на короля и регента.
— Разберемся, — отмахнулся Шари.
Когда он добрался до кампуса словесниц, уже стемнело. На подходе сердце сжалось, но не от тоски и ощущения, что мир слишком жалок, чтобы быть настоящим, а как раз от отсутствия этого чувства.
Шари влетел в комнату, готовый к тому, что Наулия пропала, — и обнаружил, что девчонка сидит там, с выпачканными углем руками и лицом, и спокойно что-то рисует прямо на полу. Все стены были уже изрисованы, докуда она могла дотянуться, стоя на полу, — причем Шари сразу понял, откуда она начала — там был абсолютно черный угол, без единого просвета. А дальше проявились редкие пятнышки незаштрихованного, и больше, и вот эти пятна превращаются в горы и леса.
А дальше — крепости и дороги, облака, искаженные лица, взрывы.
Сейчас она сосредоточенно выводила на полу его, Шари, лицо — серьезное, сосредоточенное, с закушенной губой. Он так при ней не разу не делал. Да что там — последние месяцев девять, если не десять не делал! Потому что такое лицо у Шари бывало, только когда он снимал мину, и любое неправильно движение могло превратить его в подхваченные ветром шкварки.
— Не трогай ее, — Ражана вывела Шари из комнаты. — Сколько же у нее внутри было дерьма! Я ей дала кусок глины, мел и уголь, а еще перо и бумагу. Она выбрала уголь и вымазывает из себя дерьмо. Что с ней? На воздухе еще терпимо, а в кампусе мне подумалось, что добить ее было бы милосердно.
— Ну…
— Если эту гадость с ней сделал ты, то я тебя убью.
— Мы пытались ее спасти.
— Напомни мне, чтобы я тоже тебя как-нибудь «спасла»! — заявила Ражана. — Я не художник, но у девочки явный талант. Мощно пишет. Когда выплеснет дерьмо, сможет даже зарабатывать этим.
— Я не могу ее бросить.
— Я бы долго била тебя по голове, если бы ты попытался ее бросить, — заявила Ражана. — Не волнуйся. Пристроим.
В эту ночь Шари не обломилось: Ражана взяла в свою постель Наулию, обняла ее, и они так в обнимку и спали. Зато на следующий день Шари выпало свидание, вполне удачное, на чердаке.
