хорошо.
После этого я пересекался с ним еще два-три раза, и при каждой последующей встрече он становился все более дружелюбен, услужлив, льстив, — но все это в плохом смысле слова, — пренеприятнейшая черта в любом, но особенно в человеке, который годится тебе в отцы. Но я, конечно же, обращался с ним хорошо. Однажды Фогатт пригласил меня к себе домой, чтобы показать одну хорошую картину, которую он совсем недавно приобрел. Когда мы пришли, он взял с каминной полки большой револьвер и произнес:
— Видите ли, я хорошо подготовлен к любым непрошеным гостям в моей уютной берлоге! Хе! Хе!
Я, естественно, подумал, что он имеет в виду грабителей, но все же про себя очень удивился причине его выдавленного, пустого смеха. Когда мы уже спускались по лестнице, он сказал:
— Думаю, теперь мы с вами достаточно хорошо знакомы, мистер Мейсон? И если я могу сделать что-то для вас, как для профессионала, то почту за честь. Мне прекрасно знакомы трудности начинающего специалиста, хе! хе! — снова этот вымученный смех; говорил Фогатт очень нервно. — Я думаю, что если вы зайдете ко мне завтра вечером, у меня найдется для вас интересное предложение. Что вы на это скажете?
Я согласился из любопытства. В конце концов, возможно этот эксцентричный старый джентльмен был хорошим парнем и действительно хотел сделать для меня доброе дело, а его застенчивость и неуклюжесть были лишь от огромного желания растопить лед между нами. Я не был богат на хороших друзей, чтобы добровольно отказываться от еще одного. Он мог действительно быть заинтересован в моем будущем.
Поэтому я пришел к нему и был принят с таким радушием, которое даже тогда казалось немного преувеличенным. Мы сидели и долго говорили о том о сем, и я уже начал задаваться вопросом, собирается ли мистер Фогатт переходить к тому, ради чего я пришел. Несколько раз он предложил мне выпить и закурить, но долгое время в спорте привило мне отвращение к обоим этим занятиям, поэтому я вежливо отказывался. И вот, наконец, он перешёл к разговору обо мне. Он боялся, что мои профессиональные перспективы в этой стране не велики, но слышал, что в некоторых колониях — к примеру, в Южной Африке, — у молодых юристов сказочные возможности для развития.
— Если бы вы захотели поехать туда, — сказал Фогатт, — без сомнения, при небольшом капитале… такой умный человек, как вы, очень скоро собрал бы огромное количество бесценного опыта. Или же вы можете купить акции у какого-нибудь хорошего предприятия. Я с радостью дам вам пятьсот фунтов или даже немного больше, если это вас не устроит, и…
