Тут с места встал доктор Джо.
— Я совершил последний взнос, — выпалил он и тут же снова сел.
Топсон вдруг решил изобразить на лице серьезную мину.
— Мистер Квилтер, были ли вы осведомлены о том, что доктор Эльм совершил данный взнос?
Хэнк сказал:
— Не отвечайте, мистер Квилтер. Вы ему уже говорили. Если он глухой, это его проблемы, а мы не можем пережевывать одно и то же целую неделю. Кр-роме того, он просто тянет время.
— Мистер Топсон, — сказал дедушка, — мне ничего не было известно об этом последнем взносе. Я был уверен, что срок действия страхования истек.
— Мистер Квилтер, можете ли дать какое-либо разумное объяснение тому факту, что ваш сын не оповестил вас о том, что доктор Эльм совершил этот взнос за него?
— Думаю, сэр, — ответил дедушка, — что мне не стоит пытаться дать вам никакого неразумного объяснения. Самым разумным, на мой взгляд, является то, что мой сын сам не был осведомлен о том факте, что его друг, доктор Эльм, выполнил за него его обязательства.
И снова Топсон забылся.
— Вы имеете в виду, что он этого не знал? Держу пари, что знал. В прошлом августе он пришел в офис компании в Портленде и пытался взыскать ущерб за растянутое запястье или что-то вроде того.
Доктор Джо решительно поднялся с места.
Топсон сказал:
— Один момент, доктор Эльм.
Хэнк сказал:
— Давайте, док, если у вас есть что сказать.
Доктор Джо ответил:
— О, ничего, я подожду.
— Мистер Квилтер, — Топсон снова вернул своему голосу серьезность, — играют ли в данный момент десять тысяч долларов какую-то роль для кого-нибудь на ранчо К‑2?
— Ответ на этот вопрос, который, по всей видимости, так хотите услышать: да, сэр, еще как.
— Для кого?
— Для всех нас.
— Тогда, — выпалил Топсон, — если эти десять тысяч долларов получится забрать, то это пойдет на благо каждому на ранчо К‑2?
— Именно так, — сказал дедушка.
Топсон сказал, что закончил со свидетелем. Мистер Уорд встал с места.
— Мистер Квилтер, — спросил он, — в любом случае вы были доверенным лицом своего сына, не так ли?
— Полагаю, что так, — ответил дедушка.
— Раз он не сообщил вам о том, что его страховой полис все еще действителен, есть ли вероятность, что он мог рассказать об этому кому-то другому из вашей семьи?
— Думаю, нет. Но я не могу ничего утверждать. Мой сын никогда не придавал особого значения этому полису. Он думал, что это ненадежная компания. То, что сын не рассказал мне о великодушии доктора Эльма, может говорить о том, что он просто не хотел меня этим загружать, ведь он знал, как сильно я не люблю вести денежные отношения с друзьями. Возможно, что такой пустяк просто вылетел у него из головы. Или, быть может, сам доктор Эльм попросил Ричарда не рассказывать никому о его поступке. В любом случае маловероятно, что Ричард сообщил об этом деле кому-либо из нашей семьи. Я плохо выразился. Я лишь хотел сказать, что раз уж что-то заставило Ричарда скрыть это от меня, то, скорее всего, то же самое заставило бы его не рассказывать об этом кому-либо еще.
