— О, это можно легко устроить. Я сейчас же договорюсь об этом с ее светлостью, — быстро ответила миссис Карратерс.
— Не могли бы вы спросить ее, в состоянии ли она увидеться со мной сейчас?
— Конечно, мистер Флексен. Если она готова, то я сразу дам вам знать, — сказала миссис Карратерс и вышла из комнаты.
Мистер Флексен размышлял о новых фактах, которые она ему предоставила, когда через пару минут вернулся инспектор Перкинс. Мистер Флексен приказал ему найти Уильяма Ропера и незамедлительно привести его к нему. Инспектор быстро удалился. Перкинс не привык участвовать в расследовании преступления, которое вел сам начальник полиции, однако мистер Флексен произвел на него впечатление человека, досконально изучившего эту работу. Кроме того, он был назначен исполняющим обязанности начальника полиции округа на время отсутствия майора Арбетнота на основании своего многолетнего опыта работы в индийской полиции. К тому же инспектор понял, что это действительно был исключительный случай, стоящий личных усилий любого начальника полиции. Он не мог припомнить случая убийства пэра; ему всегда казалось, что этот класс защищен от напастей более серьезных, чем обычное нападение. Инспектор был рад тому, что мистер Флексен сам проводил допрос, так как не хотел, чтобы этим занимался Скотленд-Ярд. Дело было не только в том, что это бросило бы тень на способность окружной полиции расследовать дело. Перкинс также был уверен, что он сам добьется гораздо большего, если они с мистером Флексеном преуспеют в поисках убийцы, чем он добился бы в том случае, если бы делом занимался инспектор сыскной полиции из Скотленд-Ярда. Будь расследование дела заслугой такого инспектора или же нет, тот, конечно, знал бы, как приписать себе все заслуги, и, вероятно, настаивал бы на этом.
Еще не прошло минуты с ухода Перкинса, как в столовую вошла Элизабет Твитчер, объявила, что ее светлость будет рада увидеться с мистером Флексеном, и провела его наверх в гостиную Оливии.
Та была бледнее, чем обычно, но достаточно спокойна. Ее нервозность исчезла, так как она очень ясно поняла, что, на самом деле, было бы опасно проявлять беспокойство, которое ее мучило. Было вполне естественно, что ей следует казаться расстроенной и шокированной, но никоим образом не испуганной.
Мистеру Флексену сказали, что леди Лаудуотер хороша собой, но он был не готов увидеть перед собой такое очаровательное существо, как Оливия. Он сразу решил предпринять все возможное, чтобы уберечь ее от тех неприятностей, которые, несомненно, навлекли бы на нее сплетни о ней и полковнике Грее. Он был убежден, что ни один из них не замешан в преступлении. При взгляде на Оливию ничто не казалось более невероятным, чем то, что она может быть каким-то образом с этим связана. Однако мистер Флексен оставался непредвзятым. Что касается причин, то у нее были причины — и причины существенные — избавиться от мужа, и Оливия показалась ему созданием с достаточно деликатными чувствами, чтобы ощущать жестокость обращения мужа сильнее, чем большинство женщин. В то же время ему было трудно представить, что она сама взяла в руки тот нож, принесший ее мужу смерть. Хотя нож чаще всего используют в качестве оружия именно женщины.
