— Он настолько любил леди Лаудуотер? — спросил мистер Флексен с некоторым сомнением.
Он слышал истории об обращении лорда Лаудуотера со своей женой.
— Я должен сказать, что он не проявлял к ней большой любви. На самом деле, он всегда издевался над ней. Но ему не нужно было сильно любить кого-то, чтобы сойти с ума от ревности из-за нее. Он был человеком сильных страстей и абсолютно неуравновешенным. Полагаю, что его совершенно испортили, когда он был ребенком, мальчиком и молодым человеком, и он вообще никогда не утруждал себя самоконтролем.
— В таком случае я бы посчитал, что он с большей вероятностью сам убил бы, — хмыкнул мистер Флексен.
— Это так, — с готовностью согласился мистер Мэнли. — Однако не исключены и другие варианты.
— Да, нужно учитывать все возможности, — сказал мистер Флексен. — Я слышал, что он был раздражительным человеком.
— Он был самым отталкивающим животным, с которым я когда-либо сталкивался в своей жизни, — сказал мистер Мэнли с искренней убежденностью.
— Значит, у него были враги? — спросил мистер Флексен.
— И полагаю, их было много. Но наверняка я не знаю. Вот чего я не могу представить — так это то, чтобы у него был друг, — с некоторой горечью отметил мистер Мэнли.
— Тогда, конечно, в этом деле есть разные возможности, — согласился мистер Флексен довольным тоном. — Но я думаю, что расследование этого дела будет вполне простым. Обычно так и есть.
Он сказал это скорее печально, как будто бы он с куда больше предпочел, чтобы расследование было трудным.
— Будем надеяться, что это будет так. Большой переполох в газетах нежелателен для леди Лаудуотер. Она очаровательное существо, — сказал мистер Мэнли.
— Я слышал об этом. Вы знаете того человека, из-за которого Лаудуотер поднял шум?
— Не имею ни малейшего понятия. Возможно, служанка, Элизабет Твитчер, сможет рассказать вам об этом, — ответил мистер Мэнли.
Мистер Флексен прошелся по комнате, вытащил нож из кипы промокательной бумаги за кольцо на рукоятке и изучил его.
— Я полагаю, что это нож, который был в библиотеке? Такие встречаются довольно часто, — сказал он.
Мистер Мэнли подошел к нему, серьезно рассмотрел нож и объяснил:
— Это верно. Я попытался заточить его день или два назад, чтобы очинить карандаш. Я обычно оставляю свой перочинный нож в своем жилете, который не ношу. Но я не смог толком заточить его. Это негодная сталь.
— Все эти ножи таковы, но он оказался достаточно хорош для того, чтобы нанести удар, — возразил мистер Флексен.
