Затем ее снова прервали, и гораздо более жестоким и ужасным образом, нежели звук гонга. Дверь резко распахнулась, и ее отдохнувший муж большими шагами вошел в комнату.
— Я знаю все о ваших делишках, мадам! — закричал он. — Ты позволила этому мерзавцу Грею ухаживать за тобой! Сегодня ты поцеловала его в Восточном лесу!
Таинственная улыбка исчезла с лица Оливии, и ее место заняло выражение самого неподдельного удивления.
— Иногда я думаю, что ты почти сумасшедший, Эгберт, — сказала она своим медленным, мелодичным голосом.
Элизабет Твитчер продолжила свои искусные манипуляции с густыми прядями волос Оливии без каких-либо изменений в своем мрачном и подавленном настроении. По всей видимости, она была равнодушна — или глуха.
Лорд Лаудуотер ввиду мягкости Оливии ожидал, что придется постепенно накручивать себя до соответствующей степени разгневанности и ярости. Отголосок обвинения Грея из уст его жены разожгли в нем гнев и ярость немедленно и без усилий.
— Не лги мне! — заревел он. — В любом случае это бесполезно! Говорю же, я знаю!
Оливия с удивлением обнаружила, что полностью освободилась от своего прежнего страха перед ним. Тот факт, что она была влюблена в Грея, а он — в нее, уже произвел в ней изменение. Это были единственные по-настоящему важные вещи в мире. Это осознание придало ей новую уверенность и новые силы. Раньше муж мог напугать ее почти до смерти. Теперь он не мог сделать этого, и она могла разумно ответить.
— Я вовсе не лгу. Я действительно, и довольно часто, думаю, что ты сумасшедший, — очень отчетливо сказала она.
Лорду Лаудуотеру снова пришлось заскрипеть зубами. Затем он рассмеялся резким, лающим смехом и закричал:
— Бесполезно! Я только что имел короткий разговор с этим негодяем Греем. И я нагнал на него страха, скажу я тебе. Я заставил его признаться, что ты поцеловала его в Восточном лесу.
На секунду Оливия была потрясена. Затем она ясно поняла, что это была ложь. Он не мог нагнать страха на Грея. Кроме того, Грей поцеловал ее, а не она его.
— Это ты лжешь, — быстро и горячо сказала она. — Как полковник Грей мог признать то, чего никогда не было?
Лорд Лаудуотер понял, что вырвать у нее признание будет сложнее, чем он ожидал. Сдержавшись, он остановился. Затем его внимание привлекла Элизабет Твитчер.
— Ты — вон отсюда! — сказал он.
Элизабет Твитчер поймала взгляд своей хозяйки в зеркале. Оливия не подала никакого знака.
— Я не могу оставить волосы ее светлости в таком состоянии, ваша светлость, — сказала Элизабет Твитчер с мрачной твердостью.
