— Убирайся из моего дома сейчас же, — сказал он Багвеллу. — Давай-давай, сэр, пока я не вызвал полицию. Где Хелен? Где мое дитя?
Багвелл в полуобмороке пробирался к двери, и тут в зимний сад вошла Хелен.
— Что это? Что случилось? — закричала она.
Старик медленно к ней подошел и крепко обнял.
— Все в порядке, Хелен, — сказал он. — Все хорошо. Я не могу объяснить, но просто поверь мне, что теперь все хорошо. Я был дураком… нет, хуже… я сошел с ума, но сейчас снова пришел в себя. Мистер Белл, вы спасли мне жизнь. Но у меня к вам есть еще одна маленькая просьба.
— Какая? Будьте уверены, я сделаю все, что в моих силах, — ответил я.
— Тогда останьтесь еще на одну ночь, а завтра уничтожьте Шиву. Как я мог позволить себе быть таким безответственным глупцом и дать этому бессмысленному куску дерева поработить меня, мне этого никогда не понять. Уничтожьте его, сэр. Увезите как можно дольше, чтобы глаза мои больше не видели этого монстра.
Ранним утром следующего дня я попрощался с Тесайджерами и отправился на станцию, и тут на пути мне неожиданно встретился Багвелл, который, по всей видимости, специально ждал меня здесь.
— Я хочу все объяснить, — сказал он. — Ваша взяла, мистер Белл, а я проиграл. Я затеял серьезную игру ради большой цели. Мне и в голову не приходило, что кто-либо когда-нибудь узнает о том, кто и каким образом заставляет Шиву говорить. Я навсегда уезжаю из Англии, но прежде думаю вам интересно будет узнать, какое сильное и страстное искушение заставило меня проделать все это. Лишь только переступив порог этого дома, я сразу вспомнил, как часто бывал тут мальчишкой. И вспомнил овальную галерею с ее интересными акустическими свойствами, о которых мне однажды поведал один ученый, который в то время как раз проживал здесь. Желание победить, не Хелен, но дядино богатство, было слишком большим наваждением, которому бедняк не в силах сопротивляться. Моей идеей было запугать Тесайджера до настоящего сумасшествия, ведь его психическое состояние и без того пошатнулось. Его можно было сдать в лечебницу и жениться на Хелен. Что я делал и чем все это закончилось, вам прекрасно известно!
С Артуром Крисли я познакомился поздней весной 1892. Зиму я провел в Египте и уже возвращался в Ливерпуль. В тот вечер мы еще плыли по Средиземному морю; около семи часов я вышел на палубу и начал прогуливаться туда-сюда. Затем я облокотился на перила, чтобы понаблюдать мерную водную рябь, бегущую рядом с нашим судном, и тут почувствовал, что кто-то стоит совсем рядом со мной. Я обернулся и увидел одного из моих спутников — молодого человека, имя которого мне было известно, но познакомиться к тому моменту мы еще не успели. В списке пассажиров он значился под именем Артура Крисли, принадлежал древнему роду в Дербишире и возвращался из Западной Австралии, где сколотил себе большое состояние. Обменявшись парой незначительных замечаний обо всем на свете, мы погрузились в бесцельную беседу. Он рассказал, что пробыл в Австралии пятнадцать лет, заработал себе на безбедную жизнь и сейчас возвращался окончательно обосноваться на родной земле.
