Через день Питер докладывал своему начальству:
— Просто нелепо — в то время, как я искал Глинна, он забрался в дом к Стиллману. Он был вне себя от ревности, полагая, что его жена пишет письма своим знакомым и посещает их в неурочные часы. А на самом-то деле! Она ведь содержала его за счет того, что своими руками вязала и продавала кружевные салфетки и скатерти! При этом она просила друзей и покупателей поклясться, что они никому не проговорятся о том, чья это работа. Уолтер Листер Глинн умер бы от стыда, узнай он об этом. Разумеется, продажа подобным путем вынуждала ее вести обширную переписку, чтобы лишний раз не встречаться с покупателями; в конечном счете, это порождало сплетни. А бедный простак был ревнив как дракон и решил, что вся округа заполнена компрометирующими письмами. Он забирался в один дом за другим в поисках доказательств ее неверности. Но как бы то ни было, теперь она ушла от него и хочет открыть небольшое дело в Вест-Энде. Просто чудо — какой-то простофиля ссудил ей для этого пятьсот фунтов под проценты.
Инспектор подумал, что знает, что за простофиля сотворил это чудо.
Любая страна — это тесный мирок для человека, который не хочет быть узнанным. Как-то два парня стали учениками аптекаря в большой лавке в Мидленде. В те времена аптеки еще назывались «фармацевтическими лавками», и их владельцы, как правило, жили прямо над ними и сами вели свои книги.
Вышеупомянутые двое юношей вполне могли бы стать героями осовремененной сказки — один был ленив, но честен, второй же был трудолюбив, но склонен к авантюрам. В конце концов, ленивый и честный женился на дочери своего обанкротившегося хозяина; правда, в итоге жена ушла от него, и он стал неисправимым пьяницей. Трудолюбивый же авантюрист под действием порыва оставил аптеку, прихватив с собой значительную сумму из кассы, а также своеобразные познания из фармакологической области.
Пьяница впоследствии переехал в Лондон и однажды увидел, как из дорогого лимузина выходит его старый знакомый. Он окликнул того по имени.
— Иди к черту! — отреагировал на встречу с ним его теперь состоятельный товарищ. Разъяренный таким ответом, пьяница набросился на старого друга с кулаками. Неподалеку оказался полицейский, и этот безобразный случай закончился бы в суде, однако потерпевший не явился для дачи показаний против своего обидчика, и в силу этого подсудимый был отпущен на свободу. К тому же какой-то неизвестный прислал ему конверт, в котором оказалось пятьдесят фунтов. На этом история бы и закончилась, если бы оскорбленный пьяница под влиянием дальнейших возлияний не почувствовал новый прилив обиды и не заявился бы в Скотленд-Ярд, чтобы вытребовать там адрес своего противника. Ушел он только после того, как оставил донесение, обильно приправленное ругательствами, и проследил, чтобы его непременно записали.
