…и мне вдруг стало стыдно, что я сижу на дереве.
— Решили осмотреть окрестности? — крикнул сосед.
— Вроде того, — ответил Саня.
Парень не удостоил его вниманием. Он смотрел на мою задницу.
— Дима, — представился он. — Я здесь только на лето.
— А мы на все времена года, — сообщил брат.
— Лиза и Саня, — представилась я. И поняла, что краснею.
Дима сделал несколько шагов в нашу сторону. У него была пачка сигарет. Он достал одну, вложил в уголок рта…
— Рад познакомиться, Лиза и Саня, — он закурил. Потом первый раз посмотрел на Саню. — Предкам не говорите, что я курю.
— Ладно, — холодно согласился Саня.
Мы полезли вниз. Сначала я, потом брат. Знакомство свершилось. Первая встреча. Я слышала, как сердце стучит у меня в голове. Теперь я знаю, что Дима был просто снежинкой. Еще одной снежинкой нашей Большой Зимы. И мне неприятно думать, что я могу увидеть его следующим летом. Но тогда его улыбка выбила из меня половину интереса к черным аистам и половину способности соображать.
* * *
Мы собрали кровать — она у нас с братом одна на двоих, двухъярусная, — распаковали компьютер и видик, но включить ничего не смогли. Техника заработала только в начале сентября, когда у мамы наконец появилось время, чтобы вызвать мастера. А Сане к тому времени уже было тяжело смотреть на экран.
Тонкий лед под ногами брата начал ломаться шестого августа. В тот день, когда мы начали строить домик на дереве. В тот день, когда я совершила маленькое предательство, за которое мне до сих пор стыдно. Я пренебрегла Саней — наверное, единственный раз в жизни.
Мы с братом обыскали участок и много всего нашли. В том числе два бревна, каждое толщиной с мое бедро, которые Саня решил сделать основой домика.
— Мы их не поднимем, — сказала я.
— Вдвоем поднимем, — возразил Саня.
— Я не полезу с бревном на дерево, — предупредила я.
Брат фыркнул.
— Мы будем стоять на земле, — обещал он.
Мы поднимали бревно на двух веревках, перекинутых через крупные ветви обоих деревьев. Когда оно пошло вверх, я охнула — не от усилия, а от того, как легко это произошло. Оно поднималось, глухо и гулко постукивая о стволы деревьев. Саня на половину длины промаслил веревки: они скользили по веткам, но не скользили у нас в руках. Все прошло гладко. Только раз брату пришлось лезть наверх, чтобы освободить бревно от сучка, в который оно уперлось.
На все ушло полтора часа. Мы привязали веревки к нижним сучкам и стояли, устало глядя вверх. Еще час назад Саня маслил веревку, а теперь бревно уже висело на высоте третьего этажа.
