— Нас кто-нибудь увидит, — сказала я.
— Там пустые дачи, — ответил Саня. — А вот на улице нас точно увидят.
Мне показалось, что я слышу в его задыхающемся шепоте досаду на мою тупость. На моих руках, дрожащий и слепой, висел мой брат, все еще мой брат, смелый и остроумный мальчик, который когда-то дразнил меня «Лиза-девочка».
Мы как-то добрались до забора. Вслед за нами, мимо сосен, на которых Саня собирался строить домик, протянулся смешной рыхлый след. Две самые глубокие борозды — от ног брата.
— И как тебя поднимать? — спросила я.
Вопрос был риторический, но Саня ответил.
— Спиной к забору, — сказал он. — Я попытаюсь упираться ногами.
У него получилось. Мы встали.
— Теперь переверни меня лицом, — приказал Саня.
Его ноги не ходили, перекручивались в дурацкую букву Х вместо того, чтобы переступать, как у нормального человека. И все же я его развернула. Пинками переставляла каждую его ногу. Один раз мы чуть не упали.
— И что теперь? — поинтересовалась я.
— Теперь я сам, — ответил брат.
И он это сделал. Выжал себя на руках, как когда-то это делал четырнадцатилетний здоровяк Дима. На пике подъема Саня наклонился вперед. Его безвольные ноги чуть было не ударили меня по лицу, потом нелепо взлетели вверх, и он исчез с той стороны. Я услышала глухой звук падения.
— Ты жив? — крикнула я.
Полезла за ним.
— Да, — слабо ответил брат. — Не наступи на меня.
Мне удалось выполнить его просьбу, хотя вокруг было темно.
Когда я дотащила брата до середины Диминого участка, пошел снег. Он начал падать тихими хлопьями, закружился в воздухе. Брат лежал. А я сидела в его изголовье на коленях и приходила в себя.
— А хорошо сейчас, — негромко сказал он. — Ведь правда хорошо. Хороший вечер.
— Давай дальше, — предложила я.
— Давай, — согласился Саня. — Время выходит.
И я потащила его дальше.
* * *
Мне казалось, что мы добирались до участка Валттери Лайне целую вечность. Но теперь я думаю, что это длилось всего пятнадцать или двадцать минут.
Снег как будто специально начал прятать наш след еще прежде, чем мы закончили его прокладывать. Я видела, как снежинки ложатся в нелепую кривую борозду, и тащила брата, пока не почувствовала, что мои пятки уперлись в крыльцо дома с аистами.
Помню, что просто плюхнулась на ступеньки и просидела так с полминуты. Дерево было мокрым и холодным.
— Мы пришли? — спросил Саня.
— Мы у крыльца его дома, — ответила я.
— Ты молодец. — Возможно, брат улыбнулся в темноте.
Мне было плохо. Начала болеть спина. Я понимала, где я и что я делаю, но тогда — наверное, впервые за эти полгода — мне совсем не было страшно.
