Расследование! Улика! Таня подпрыгнула, как ошпаренная. Сейчас, когда она была подшофе, ей казалось, что их с Давидом конспирация — полная чушь. Она жаждала показать вещицу Люды Шнырь всем. И она… обнаружила, что улика исчезла! Ее не было ни в сумке, ни рядом на столе. И самое ужасное, что Таня совершенно не помнила, где ее оставила… В сознании отпечатался лишь момент, когда вошла Нора и началась суета вокруг молодой мамочки, а что было потом… Опять эта предательница-память все путает! Склеротические белые пятна закрывают от Тани свежайшее недавнее прошлое… К тому же восстанавливать ход событий очень мешал алкоголь. Она ясно помнила только одно: когда она ушла из кабинета, она его не закрыла, так как в нем оставался Давид. А когда вернулась — Давида уже не было, но кабинет был по-прежнему открыт. То есть туда мог войти кто угодно! А если учитывать криминальные наклонности некоторых завсегдатаев…
Хотя зачем завсегдатаям не представляющая ценности чепуховая безделушка? Разве что они, как Давид, помешаны на зловещей эзотерике. Но тогда это совершенно другой контингент, подкованный и солидный, который не шерстит по чужим сумкам. Оставалась надежда на то, что Давид заботливо припрятал улику с темной символикой, но узнать об этом сию минуту Таня не рискнула. Похоже, Бэлла всерьез против детективных инициатив…
Но почему?! Вдруг Таню захлестнуло яростное недоумение, подогретое все теми же коньячными парами. И она решительно послала на все четыре стороны вздорную конспирацию. От кого таиться?! Все свои. Вперед, в атаку на злую Венеру! Таня решительно вернулась в теплую компанию, которая жужжала в кабинете Бэллы, и выложила все с того момента, как дядя Саша принес бусы, обнаруженные на дне черной лестницы. Теперь, когда улика исчезла, причастность Люды Шнырь к убийству была очевидной. И алкогольные пары, как стократ увеличивающая лупа, стремительно укрепляли Танино убеждение. К тому же Шнырь — она же противная. В этом есть наивысшая справедливость — когда наказание обрушивается на противных. Спьяну мы в этом уверены.
И все же, и все же… даже сквозь адреналиновый угар Таня чувствовала, что ее отчаянный спич, подкрепленный кое-где крепким словцом, выглядел комично неуклюжим. Хотя он и вызвал недолгую немую сцену. Но кому не знакомы эти сцены: пьяный человек нам что-то доказывает, а мы только и думаем о том, как увернуться от запаха перегара. Мы и не собираемся относиться всерьез к тому, что он говорит. Другое дело, если бы Таня Нестерова смогла предъявить эти злосчастные бусы пред изумленной публикой…
