— Я не тот слабак, каким ты меня считаешь, — сказал Ирон.
— Ты молодец. Молодые люди часто вспыльчивы, глупы и управляются своими чреслами так же часто, как и своим умом. Прости, если я обращаюсь с тобой, как со всеми остальными жителями Лилирэля.
Ирон почувствовал, что краснеет, но прикусил язык. Его отец, Тео Кулл, настоял, чтобы он обращался со жрецами лучше, чем с королем. Если это означает, что ему придется выслушать несколько ложных замечаний о своей природе, пусть будет так. Ирон много выиграл от плана отца. Его гордость могла выдержать несколько колкостей.
— Вот, — сказал священник, останавливаясь перед домом, который выглядел таким же ветхим, как и любой другой. — Входите через окно, а не через дверь.
Возможно, это был обман зрения, но когда Ирон приложил пальцы к оконному стеклу, его пальцы скользнули внутрь, и он понял, что никакого стекла там нет. Он поднял ногу и забрался внутрь. Он повернулся, ожидая, что священник последует за ним, но проводник уже исчез.
— Какое чудесное гостеприимство, — пробормотал Ирон, прежде чем повернуться и оглядеться. Стены и пол были голыми. Лестница вела наверх, ступени сгнили и сломались. Через единственный дверной проем он увидел полки, покрытые плесенью. Огромные кучи крысиного помета покрывали пол.
Он сделал шаг, и в комнате потемнело. Он слышал шепот в ушах, но каждый раз, когда оборачивался, там никого не было. Слова все время менялись, его разум не мог уловить смысла. Ирон потянулся за мечом, прежде чем вспомнил слова священника. Тени закружились вокруг него, молодой человек выпустил клинок и выпрямился. Он не будет бояться кантри и гулкого шепота.
— Ты храбр для труса, — прошептал змеиный голос всего в нескольких дюймах от его шеи. Ирон подпрыгнул, но не обернулся.
— Это кажется противоречием, — выдавил он.
— Так же, как есть тощие свиньи и умные собаки, есть храбрые трусы, — сказал другой голос, жутко похожий на змеиное шипение, по звуку и тону. Этот звук, казалось, доносился не из-за головы, а из-под ног.
— Я сделал, как ты просил, — сказал Ирон, когда тени сгустились перед ним. — Мой меч в ножнах, и я вошел через окно, а не через дверь.
Тени сгустились перед ним в закутанную фигуру. Каждый дюйм кожи был завернут в пурпурно-черную ткань. Даже глаза были скрыты единственной полоской тонкого белого материала, скрывая ее черты, но все же позволяя видеть. Несмотря на плотную обертку и изменившийся голос, Ирон по стройному телу и изгибу ее груди понял, что имеет дело с женщиной. — Выполнение воли Корага требует большего, чем просто выполнение приказов, — сказала женщина, и клочья тени поплыли от нее, как дым. — Ты просишь помощи у безликого. Чтобы мы вмешивались в ссоры меньших людей, мы должны быть уверены в твоем сердце, а также в том, какую жертву Кораг может получить за свое благословение.
