— О нет, ничего такого! — из вежливости улыбнулась риелтор. — На самом деле в этой комнате никогда не происходило ничего страшного. Здесь никого не убили и не нашли ни единого трупа. Что же касается учительницы, то умерла она даже не здесь, а в больнице, где провела больше месяца. И детей у нее не было, потому что замуж она никогда не выходила. Учительница была старой девой.
— Кому же принадлежит квартира теперь? — поинтересовалась Джин, пристально разглядывая необычные обои.
Эта квартира вовсе не казалась ей обиталищем чопорной старой девы. Наоборот, в бывшей хозяйке Джин могла заподозрить яркую личность с очень нестандартным вкусом.
— Дальней родственнице покойной, — лаконично ответила риелтор. — Она живет не здесь. В смысле, не в нашей стране.
Джин прошлась по комнате, рассматривая безделушки, в изобилии украшавшие многочисленные полки книжных шкафов и сервантов. Комната была большая, но из-за обилия мебели она выглядела намного меньше своих «естественных» размеров.
Мебели было в избытке, даже слишком. Джин подумалось, что если бы вынести отсюда все эти кожаные диваны, кресла, этажерки, полки и шифоньеры, то здесь появилось бы много света и воздуха, но комната мгновенно потеряла бы свое лицо, превратившись в еще одну безликую, ничем не примечательную квартирку — таких в избытке разбросано по всему городу. Нет, пускай лучше так…
Часть комнаты занимал камин. За всю свою бурную жизнь Джин никогда не видела таких огромных каминов! Он выступал из стены как сплошной каменный нарост и больше подходил для какой-нибудь средневековой цитадели с мощной каменной кладкой, чем для современной квартиры.
Камин был огромен и зловещ. Так и представлялись буйные языки пламени, слизывающие облупленную позолоту с его стенок — тем более что огромный камин не был огражден каминной решеткой; даже огнеупорного коврика перед ним не было. На самом деле, Джин даже не представляла себе, как должны выглядеть огнеупорные коврики, потому что не видела их никогда в жизни. Возможно, всю эту чушь она просто вычитала на одном из дурацких сайтов, на которые в последнее время заходила слишком часто.
Камин выглядел запущенным. Было отчетливо видно, что никто им толком не занимался. С него кусками слезала позолота (похожая почему-то на рисунок обоев), стены обуглились и почернели от сажи. Дно было черным и грязным — настолько, что отбивало любое желание прикасаться рукой к этому «архитектурному излишеству». Но, тем не менее, на этот камин хотелось смотреть — и перед ним хотелось сидеть. Джин поймала себя на мысли: как, должно быть, чудесно просто отдыхать перед камином холодными зимними вечерами, когда за окном, как зверь, воет вьюга.
