***
Ар Серый помахал в воздухе плотной гербовой бумагой, добавляя каплю родной для него воздушной магии и позволяя защищенным от подделок магическим чернилам высохнуть. Составление бюджета на следующий год шло весьма споро, как и всегда, когда Ар был в достаточной мере зол: такого рода состояние вдохновляло его на максимально изящные и красивые экономические махинации, при виде которых даже Рарх, министр экономики Демонской Республики, восхищенно присвистывал, а князь одобрительно кивал и всегда назначал Смотрины на период утверждения бюджета.
Вообще, вопреки мнению большинства драконов, считающих своего серого собрата редкостно занудным сухарём, сам Ар склонен был считать себя личностью эксцентричной и творческой. Просто, обычной для него формой истерики было молчание, а творчество реализовывалось в длинных и причудливых рядах цифр. Именно потому эти самые цифры были лучшим спосом для того, чтобы выместить злость.
Положив лист во внушительную стопку таких же, дракон пробежался глазами по кабинету. Идеально отсортированные книги, находящиеся в вечном движении уравновешенные кубы, плавно поднимающиеся и опускающиеся, водяной журавль, постоянно наклоняющийся к воде с тихим плеском и тут же выпрямляющийся, стеклянная стена, открывающая вид на висячий сад и, конечно, сундуки с отборными каменьями из сокровищницы — это был мир Ара, куда не было хода никому, кроме Шу. Впрочем, лис был исключением изо всех правил, ведь Ар-дракон легко разрешал помощнику заходить на драконью половину и даже сидеть в сокровищнице на грудах монет. Ар-человек не понимал причин этого феномена, пару раз порывался даже прикоснуться к голой коже лиса, чтобы проверить совместимость, но каждый раз удерживал себя. Он никогда ранее не интересовался мужчинами, потому шанс, что Шу мог бы быть его парой, был равен нулю. Но, даже если бы вдруг их совместимость оказалась выше нормы — не истинные, но около того, как это бывало нередко — Ару не хотелось этого чувствовать или знать. Боль от потери Ли была сильнее всего, что дракон испытывал когда либо, и ненависть к собственной истинной паре была прямо пропорциональна этой самой боли.
Ар никак не хотел ненавидеть Шу. С ним было… уютно, как не было ранее ни с кем. Дракон не хотел рушить этого.
Но разговор о истинных взволновал дракона больше, чем он готов был показать. У Шу была истинная пара, и она погибла — эта концепция вызывала у Ара больше эмоций, чем ему хотелось себе признаться. Он подумал, что, возможно, именно её гибель сподвигла мальчишку завязать с работой наёмника.
