На лице юноши в этот момент появилось такое искренне ничем не замутненное изумление, что старик улыбнулся. Юнец, действительно, верил, всей душой верил, в Подгорных богов, в хранителей, в их миссию защиты веры.
— Да, да, ты не ослышался, враг очень силен… И ты должен разузнать все его секреты. Стань своим среди них. Дыши одним с ними воздухом, ешь ту же пищу, смотри ихними глазами. Там, ты это они, а они это ты. Только так, ты сможешь выполнить волю Подгорных врагов… Завтра, зайдешь, и получишь припасы на дорогу.
Юноша исчез также незаметно, как и появился. Раз, и он снова стал частью темноты этого древнего тоннеля, помнившего еще первого Владыку. Два, и о юном убийце напоминало лишь колыхание дрожащего светильника.
— Хорошо…, — пробормотал хранитель, направляясь в свою келью. — …
Конечно, ученику он рассказал не все, что знал и что ему поведал недавний гонец. Да, и зачем ему эти странные слухи и бредни о непонятных механизмах и оружии, которое создают демоны с помощью магии. Ученик должен все это разузнать сам. Ничто не должно повлиять на его первое впечатление… Ничто!
Отступление 22
Дно оврага было заполнено телами. Изломанные заиндевевшие туши коней, одетые в железо рыцари в цветах Ольстера, превращенные ледяные статуи бессмертные.
… Холодно. Б-р-р-р-р. Очень холодно. Чертовски холодно. Совсем не чувствую рук и ног. Их словно больше нет. Их точно больше нет.
— А-а, — он попытался позвать на помощь, но из его рта раздавался лишь еле слышный стон. — А-а-а…
Забрало шлема с трудом поддалось его усилиям и со скрежетом раскрылось. Морозный воздух огнем обжег его кожу.
— Холод…, — шевелились его белые как снег губы. — …
Рыцарь с трудом перевернулся на бок и вновь застонал. Руку, зажатой тушей его же жеребца, ему все-таки удалось вытащить.
С первой попытке встать ему не удалось. Одеревеневшее почти от суточного лежания на мерзлой земле тело ему не подчинялось. Лишь с третий или четвертой попытки рыцарь смог встать на ноги и осмотреться.
— Где я? — с двух сторон его окружали высокие крутые земляные стены, едва присыпанные снегом.
«Овраг. Да, овраг, — тяжело ворочались его мысли. — Похоже, я свалился с верху… Надо отсюда выбираться, пока совсем не окоченел»… Проклятье, как же раскалывается голова». Рыцарь с трудом скинул железные, потом стянул шерстяные перчатки, и осторожно коснулся затылка.
— Кровь, — на бледных пальцах остались бурые следы; видимо, его хорошо приложили по шлему, отчего он и оказался в беспамятстве. — Булавой, что-ли…, — он вновь поднес ладони к глазах и в этот момент на одном из пальцев что-то сверкнуло. — …, — это была массивная золотая печатка со столь знакомым ему королевским гербом Ольстера. — …
