— Это же ересь, Кровольд, — быстро произнес старейшина Калеб. — Твои слова ведут дорогой нечестивца. Не ошибись, Владыка! — продолжал сквозь зубы цедить хранитель. — Запомни раз и навсегда, что клан Черного топора и все, кто в нем есть, это отступники. Они прокляты Подгорными богами. Ты слышишь это? — старейшину вновь начало нести; величественный и всегда спокойный хранитель превратился в яростную фурию. — Они отвергли наших богов! И Подгорные боги говорят, что топорам и всем нечестивцам не место на земле и под землей! А твой долг исполнить волю Богов!
Лицо его исказилось, словно Калеб испытывал сильную боль. Чувствовалось, что хотел еще что-то сказать и с трудом сдерживался.
С силой стукнув посохом о каменный пол, хранитель резко развернулся и направился к выходу из зала. За ним в полном молчании последовали и остальные.
— Все прочь, — с трудом сдерживая обуревавший его гнев, прохрипел Калеб, нагонявшим его гномам. — Мне нужно помолиться… Этот еретик сильно расстроил меня.
Сопровождающие, почтительно склонив головы, сразу же отстали от него и вскоре скрылись за очередным поворотом. Старейшина Калеб же еще некоторое время в полном одиночестве брел по тоннелю, время от времени что-то высматривая на стенах. Наконец, проходя мимо укромного уголка, сложил на пальцах какую-то неуловимую глазу фигуру и тут же из темноты вынырнул неприметный гном в точно такой же серой рясе, с нашитыми на ней защитными рунами.
— Твоя помощь вновь нужна Богам, Лек, — едва войдя в свою келью, спросил Калеб. — Ты готов? — в черноте капюшона мелькнуло безбородое лицо и голова вновь склонилась. — Нечестивец слишком глубоко протянул свои щупальца. Уже самые верные из нас сомневаются в Подгорных Богах и их нас хранителях, их верных слугах. Еще немного, и все они, — хранитель горько усмехнулся. — Начнут в открытую славить Проклятого… Ты ведь слышал какие разговоры ведутся? Слышал про Ледяного Владыку? — темный капюшон дернулся, но снова гном не издал ни звука. — Да, о нем говорят. И это, дитя мое, лишь начало… Мы должны остановить Проклятого, и начать следует с его слуг, явных и тайных.
Капюшон неофита, наконец, опустился вниз. Перед старейшиной Калебым стоял его ученик, один из тех кто был предан ему телом и душой. Подобранный десятилетие назад в одном из кланом умирающим от голода мальчишкой, тот вырос в крепкого сообразительного юношу, готового ради своего учителя на любой поступок или проступок.
