Он уже в восхищении повторял это вновь и вновь, не замечая какими глазами на него смотрели и Тимбол и его дочь. Для них эти его вырвавшиеся слова были самым настоящим признанием его силы — его, действительно, божественной силы!
— Стоп! Стоп! — вдруг остановился он и, повернувшись к Тимболу, схватил его за плащ. — А люди? — сплюнул он, оговорившись. — Черт, гномы? — до него только сейчас дошло, что лавина должна была накрыть всех, без разбору: и правых и виноватых. — Потери какие, потери?
Тот после непродолжительного молчания ответил.
— Мы потеряли почти три руки наших братьев… Дружину подгорных богов пополнили славные воины, — с горечью проговорил гном. — Больше всего их легло на стенах, при последнем штурме. Они все там. Мы даже откопать их не можем, — Тимбол медленно пошел вперед, к выглядывавшим из снега остатками стены, увлекая за собой главу клана. — А что ни могли сделать? Горные мастера, подмастерье, сборщики грибов… Я так и не смог сделать из них настоящих воинов, — при этих словах плечи его опустились, а спина неуловимо сгорбилась словно под давящей тяжестью. — Я узнал гномов, что принимали участие в штурме. Большая часть их была из клана Сломанной Секиры…, — не чувствуя понимающей реакции Колина, Тимбол со злобой пояснил. — Это клан воинов! Не мастеров, не кухарей, не добытчиков руды, а мастеров! Там на гнома уже с младых ногтей напяливают железный нагрудник и вручают боевой молот.
«Значит, около тридцати, а скорее всего ближе к сорока…, — размышлял Тимур. — Это ближе к половине всех наших сил, если не считать неопытный молодняк, а только зрелых гномов и людей… Хреново. Теперь еще стены не стало, да и часть скал, что своей высотой тоже защищали долину, почти не стало…, — он взглядом прошелся по огрызкам скал, казавшимся разбитой челюстью какого-то мифического чудовища. — Короче, мы стоим со спущенными штанами! Бл-ть! А если взять еще женщин и дет… Вот же черт! Про них-то совсем забыл!».
— Где женщины и дети? — предчувствуя самое страшное, выпалил Колин. — Что с ними?
Перебитый Тимбол, резко остановился.
— Слава Богам, с ними все в порядке. Они укрылись в дальних штольнях. Едва закончился первый штурм, уже было все ясно — шансов выстоять почти не было. И я направил их всех в город… Владыка, — тут он опустился на колено, в снег, и склонил голову. — Пусть сейчас не время и не место, но я должен сказать…, — он поднял голову и посмотрел на Колина; в его пристальном взгляде было все — и дикая надежда на что-то, и благодарность, и даже немного страха. — Я долго… слишком долго живу на этом свете, и уже давно не верю в древние легенды и сказания стариков. И всегда думал, что все это выдумки выживших из ума стариков… Но я, старый дурак, глубоко ошибался! — без всякого сомнения (Тимур мог бы поклясться чем угодно) Тимбол верил в то, о чем говорил. — Мой владыка, ты спас клан, мою дочь, меня. Своими собственными глазами я видел, насколько ты могущественен! Ты поднимал в воздух целые скалы и словно боевым молотом бил ими по врагам. По твоей воле стонала земля, покрываясь трещинами.
