Они ползут еще медленнее. Дают отдохнуть не рукам – а глазам. Нельзя смотреть на прожектор, нельзя смотреть на свет – один взгляд может лишить ночного зрения на всю ночь. Но даже так – рассеянный свет, не естественный, не дневной свет – все равно «портит» зрение, не дает видеть в темноте. Надо дать глазам максимальную передышку – поэтому, ты смотришь в землю и ползешь, не думая о том, что может быть – тебя заметили. Если заметили – узнаешь первым, по крику и автоматной очереди. Самые опытные пластуны – ползают в таком случае вообще с закрытыми глазами, открывая их лишь изредка. Они не выбирают дороги – ползут по памяти. Точно так же подземные водоводы – кяризы рыли слепцы. Отцы – ослепляли в детстве своих сыновей, чтобы те могли продолжить работу.
Прожектор уже совсем рядом. Совсем – совсем рядом, от него чувствуется жар – как от печи. Только бы он не был с бронестеклом. Говорят – такие есть и именно у англичан: готовясь к войне, они делали прожекторы с бронестеклом, чтобы ни не гасли под градом мелких, осколочных бомб. Прислуга плевать – у короля много…
Кажется, пришли…
Две тени, почти призрачные – поднимаются на взгорке, целясь прямо в исторгаемую прожектором слепящую тьму. Глаза их закрыты, но свет такой силы, что проникает и через веки.
Хлоп-хлоп. Хлоп-хлоп. Хлоп-хлоп. Хлоп-хлоп.
Изумленные крики прислуги – они не ожидали, что прямо перед ними как из-под земли вырастут люди… да чего там люди, в своих бесформенных плащах, они похожи на кого угодно – но только не на людей.
Джинны!
Фонари погасли – и тут же, два других пластуна встали в полный рост. Эти – берегли глаза, не поднимая взгляда на свет ни на секунду, ползли следом за товарищем. И теперь – они были в преимуществе перед всеми – они не засветили свое ночное зрение – и теперь могли видеть.
Луч фонаря – закрыт специальной маской, только тоненький лучик света указывает туда, куда целится револьвер.
Хлоп! Хлоп!
Оседает прислуга у пулемета. Пулемет – все-таки не совмещен с прожектором, может работать отдельно. Звук выстрелов – не громче, чем шум шагов по деревянному полу.
Хлоп! – падает еще один, засуетившийся.
Хлоп!
Противник – с необычайной, явно выработанной годами тренировок по сурплесу – ныряет вниз, под защиту каменного бруствера. Это уже не местный бандит, не абуит – отморозок: бери выше – даже в критической ситуации, потеряв зрение, он помнил, что сначала – надо подать сигнал тревоги – и только потом отбиваться.
