Исходя из того что мы знаем о методах Оссендовского, в своих документах он подгонял факты под свершившиеся события и, очевидно, взял первые попавшиеся «громкие» названия кораблей флота и вставил их в свое произведение. Если бы немецкие шпионы действительно собрались взрывать Балтийский флот, их первоочередной целью должны были бы стать новейшие линкоры – «Петропавловск», «Полтава», «Гангут» и «Севастополь», а все прочие корабли флота имели значительно меньшую боевую ценность.
Документы Сиссона упоминались в приговоре Щастному. Он обвинялся в том, что «подготовлял условия для контрреволюционного государственного переворота… С этой целью, воспользовавшись тяжким и тревожным состоянием флота, в связи с возможной необходимостью, в интересах революции, уничтожения его и кронштадтских крепостей, вел контрреволюционную агитацию в Совете комиссаров флота и в Совете флагманов: … предъявлением в их среде провокационных документов, явно подложных, о якобы имеющемся у Советской власти секретном соглашении с немецким командованием об уничтожении флота или о сдаче его немцам, каковые подложные документы отобраны у него при обыске (выделено мной. – К. Н.)».
Верил ли сам Щастный в то, что эти документы действительно исходят из немецкого Большого генерального штаба, или все же понимал их подложность, но пользовался ими для достижения нужного эффекта? Вряд ли можно будет когда-либо ответить на этот вопрос категорически. Также возникает вопрос: зачем он привез эти фотокопии в Москву? Очевидно, не для того, чтобы передать их своему начальнику – наркому Троцкому, поскольку эти документы были изъяты у Щастного при обыске, а не переданы им Троцкому до ареста. Нельзя исключать, что Щастный собирался показать эти документы кому-то из высокопоставленных моряков в Москве.
Откуда Щастный мог получить некоторые из документов Сиссона? Несомненно, мы далеко не все знаем об их обращении в России в 1918 г. Известно, что до 13 мая 1918 г. документы видел, по свидетельству В. Н. Старцева, «лейтенант Бойс из британской разведывательной службы». Поскольку британская разведка была знакома с документами Сиссона, их вполне мог получить и распространять британский военно-морской атташе Кроми. Вообще деятельность британской разведки в Петрограде весной-летом 1918 г. нуждается в дальнейшем изучении. Функционирование в городе связанной с Британией организации «ОК», состоявшей из офицеров русской морской разведки и контрразведки, которая работала по меньшей мере до весны 1919 г., свидетельствует о размахе этой деятельности.
