– Сначала в Мотт-Хейвене, потом в Уингар-Хилл, а под конец учебного года я переехала в Бед-Стью.
– Ты жила в довольно неблагополучных кварталах, – сказал он после недолгого молчания.
– Ты же понимаешь, немногие люди из Верхнего Ист-Сайда хотят брать приемных детей на воспитание. – Она пожала плечами, но Йигер молчал. – Все было не так уж плохо, Йигер. Некоторые люди, у которых я жила, действительно любили детей и хотели помочь, у меня осталось много друзей, с которыми мы познакомились в приемных семьях. По телевизору обычно показывают только страшилки о приемных семьях, но поверь, многим детям все равно было лучше там, чем с биологическими родителями.
– Ты когда-нибудь задумывалась о своей настоящей семье?
– Конечно. Были времена, когда я фантазировала, что кто-то допустил ошибку, и мои мама и папа разыскивают меня. Или меня перепутали в роддоме с другим младенцем. Но я знала, что это неправда. – Она вздохнула. – Я знала, что нахожусь именно там, где и должна быть. Какая ирония: оказывается, мои мечты были не так уж далеки от реальности.
– Похоже, малышка Ханна была таким же суровым прагматиком, как и Ханна взрослая.
Ханна не знала, стоит ли считать это комплиментом. Судя по голосу, он, казалось, уважал таких людей, а с другой стороны, сам он к ним не относился.
– А как насчет тебя? – спросила Ханна, все еще глядя в небо. – Где ты жил в девятом классе?
Какое-то время он сомневался, но потом ответил так тихо, что Ханна едва расслышала:
– Пеория, штат Иллинойс.
Его ответ удивил ее настолько, что Ханна забыла о наготе Йигера и посмотрела на него. К счастью – или нет, – было уже совсем темно, и вода скрывала большую часть его тела.
– Серьезно? Ты вырос в городе, который является иконой средневекового консерватизма?
– Серьезно.
Ей вдруг пришло в голову, что она почти ничего не знает о Йигере. Конечно, время от времени он рассказывал ей истории о своих приключениях, пока они болтали в ателье, но она ничего не знала о том, что именно сделало его таким отчаянным авантюристом. И внезапно Ханна поняла, что очень хочет это знать.
– И ты всегда там жил?
– До восемнадцати лет.
– А как ты попал в Нью-Йорк?
– Хоккейная стипендия в Университете Кларксона в Потсдаме.
– Ты играешь в хоккей?
– Раньше играл.
– А чем занимаются твои родители?
Йигер вздохнул так, что она поняла, что ему совсем не хочется отвечать на этот вопрос, и все же он сказал:
– Мама управляла книжным магазином, а отец был бухгалтером.
