– Что ж, постараюсь разглядеть, что смогу.
Гуров пристроился у экрана. Двигая мышкой, стал увеличивать яркость и контрастность изображения, потом чуть уменьшил его, сдвинул в сторону… Потом достал ручку, блокнот и записал то, что удалось разглядеть.
– Ну вот, буквы все на месте, – сказал он с удовлетворением. – Буквы «АВВ», и две цифры из трех видно: «06». Только одной не хватает: то ли это «двойка», то ли «пятерка», то ли «восьмерка» – трудно разобрать. Но этого вполне достаточно, чтобы найти машину. Так, теперь давайте смотреть дальше.
Кораблев снова пустил изображение и предупредил:
– Я минут сорок прокручу, там ничего происходить не будет. Вот, смотрите с этого момента.
Гуров увидел, как к мастерской подходит человек. В темноте его было трудно разглядеть, но по высокому росту и характерному повороту головы он узнал художника Пикляева. Художник скрылся в мастерской. И тут Лев увидел, как в припаркованной на другой стороне улицы «Весте» на пассажирском сиденье загорелся огонек сигареты, там кто-то закурил. Прошло полчаса, художник вышел из мастерской. Выходя, он оглянулся. В этот момент пассажир «Весты» продолжал курить.
– Для профессионала этот дядя слишком много курит, – заметил Лев. – Он выдал себя. Пикляев говорил мне про огонек сигареты, и я понял, что за мастерской велось наблюдение.
Прошло еще полчаса. И снова к мастерской подошел человек. Он был маленького роста, движения мелкие, суетливые, по ним сразу угадывался Сорокин. В мастерской он пробыл двадцать четыре минуты – камера точно засекла момент, когда искусствовед вышел. А уже спустя десять минут к двери мастерской подошел еще один человек. Высокий, плотный, двигался уверенно…
– Узнаете этого человека? – спросил Гуров. – Мне кажется, вы должны его узнать.
Денис и Володя прильнули к экрану.
– Черт, темно… – пожаловался Владимир.
– И лица не видно, только спину, – сказал Кораблев.
– Смотрите, сейчас будет момент, когда он откроет дверь в прихожую. Там, внутри, горит свет, и входящего на минуту станет видно. Ну, узнаете?
– Да ведь это Колька Козлов! – воскликнул бывший транспортник.
– Точно, это он! – поддержал его Кораблев.
– Вот и я так подумал, – кивнул Лев. – Хотя я вашего товарища видел только мертвым. Значит, Козлов тем вечером был у Артюхова. Он пришел позже Сорокина. Возможно, он был последним из друзей художника, кто видел картину «Делёж». И может быть, за это его и убили…
Между тем на экране дверь мастерской вновь открылась, и Козлов вышел. В отличие от Пикляева он не просто оглянулся на выходе, а внимательно оглядел всю улицу. И хотя огонек сигареты в «Весте» теперь не горел, бизнесмен пригляделся к машине, даже, кажется, шагнул с тротуара на мостовую, чтобы лучше разглядеть номер. Но подходить к машине не стал. Вместо этого поднял воротник куртки и двинулся прочь, уходя из кадра.
