Вера в силу высказанного слова очень глубоко укоренена в русской культуре. Достаточно напомнить совершенно особое отношение к литературе и писателю. На креативной мощи слова базировалась и советская пропаганда, буквально создавшая в стране вторую реальность, далеко оторвавшуюся от реальности материальной, но не только существовавшую, но даже и бравшую верх над последней. Люди жили в двух мирах одновременно, стояли в очередях с хлебными карточками и каким-то образом верили при этом в советское изобилие. Конфликт между бытовыми обстоятельствами и виртуальной картиной для многих (как раз для гипотетических «народных масс») разрешался не в сторону обнаружения фальшивости сконструированного пропагандой мира, а напротив, противоречившие ему факты наблюдаемой действительности если не объявлялись вовсе несуществующими, то пускались по разряду незначительных «отдельных недостатков». А для борьбы с «отдельными недостатками» существовали газеты, которые их периодически «вскрывали», то есть описывали, после чего местные власти немедленно принимали меры, так что и здесь слово было действенным оружием. Оно оказывалось сильнее вещественного факта. Отсюда и главный способ улучшения жизни и борьбы с недостатками (не «отдельными») — ни в коем случае не обозначать их словами, не называть. Когда М. С. Горбачев начал перестройку с гласности, он нанес необыкновенно меткий удар. Созданное заклинанием заклинанием же и упраздняется. Кстати говоря, здесь же кроется и объяснение быстрого разочарования публики в перестройке. Штука была в том, что перечисленные с высоких трибун недостатки не пожелали исчезнуть немедленно.
Другого рода магические манипуляции, которые также ретиво преследовались советской властью, были связаны с осквернением изображений вождей и государственной символики. Порвать или испакостить портрет, сорвать флаг или вывесить флаг запрещенный (чаще всего — национальные флаги в Прибалтике и на Украине) — это уже не вербальная, а симпатическая магия.
Мы пока не касались еще одной фундаментальной составляющей советской мифологии — вождей. Их сакральная роль давно известна и очевидна до такой степени, что в свое время Н. С. Хрущев так прямо и воспользовался словом «культ» в применении к И. В. Сталину.
Центральный герой классического мифа — культурный герой, демиург, изобретатель множества полезных предметов (ремесел, орудий труда), приручивший домашних животных и научивший людей выращивать растения. Он — основатель рода, и его приключения выступают в роли исторического предания. Советский миф осложнялся тем, что демиургов было двое — Ленин и Сталин. В принципе, многие архаические мифы знают пару демиургов, братьев-близнецов, один из которых иногда выступает в роли трикстера. Но Ленин со Сталиным в близнецы не годились, поэтому их роли в предании отчасти продублировались, отчасти же разделились.
