– О! Так я что-то сказала! – перебила её учительница. – Неужели я и вправду что-то говорила? О Кэтлин, ты так добра! Возможно, если хорошенько подумать, ты вспомнишь, что я дала тебе домашнее задание. Хотя, конечно, это не означает, что ты должна была его выполнить.
– Но вы ничего мне не задавали, – упрямилась девочка.
– Замолчи! – Белинда толкнула Кэтлин локтем. – Тебе дали задание, ты просто его не записала.
– Белинда, не вмешивайся, – попросила Мадемуазель. – Ну и дети, я скоро из-за вас поседею!
Тут все подумали, что вряд ли это когда-нибудь произойдёт. Волосы Мадемуазель были чёрные как воронье крыло. Ученики сидели смирно, поглядывая то на Кэтлин, то на учительницу, в ожидании развязки. В итоге Кэтлин отправили в комнату отдыха доделывать домашнее задание.
«Эта девочка доведёт меня! – думала про себя Мадемуазель. – Сколько можно ныть! И когда уже она избавится от своих прыщей и начнёт ухаживать за волосами».
Другие учителя были более терпеливы с Кэтлин. Мисс Рейнджер, например, очень за неё переживала. Кэтлин выглядела несчастной из-за всех этих ссор и препираний.
Пока Мадемуазель ругалась, Дженни внимательно всё запоминала, чтобы потом спародировать эту сценку. Сначала она покажет ноющую Кэтлин, а потом негодующую Мадемуазель. «Вот это будет спектакль!» – предвкушала Дженни.
Следующим вечером почти все одноклассники собрались в комнате отдыха. Они слушали музыку, читали книги, кто-то писал письма родителям. И Дженни показала отрепетированную накануне сценку. Кэтлин конечно же там не было.
Сначала Дженни изобразила Мадемуазель. Ребята попадали от смеха, когда девочка начала махать руками и приговаривать: «Я гусыня! Я ку-ку! Я ослица!» Потом Дженни изобразила ноющую Кэтлин. Получилось очень похоже. Дженни так разошлась, что прибавляла кое-что от себя.
– Кэтлин, мне не нравятся твои прыщи, твои сальные волосы и твои манеры! – говорила Дженни с французским акцентом. Все уже рыдали от смеха, но тут Элизабет заметила Кэтлин. Боже, как тихо она вошла! Значит, она всё слышала!
Элизабет подёргала Дженни за пиджак, но та вошла в кураж и не могла остановиться.
– Дженни! Заткнись! – прошипела Элизабет. – Кэтлин здесь!
Дженни замерла. Все обернулись и увидели Кэтлин. Белинда судорожно включила граммофон, и присутствующие сделали вид, что ничего не произошло. Кто-то даже начал насвистывать. Элизабет было неловко, что Дженни сказала столько неприятных вещей про Кэтлин. Теперь она подумает, что Мадемуазель и правда говорила это классу, выпроводив её доделывать задание. Элизабет осторожно взглянула на Кэтлин. Та направилась было к граммофону, чтобы выключить его и поругаться с Дженни, но вместо этого плюхнулась на стул, достала свой блокнот и начала грызть ручку. Она была бледна как мел, глаза её сузились до щёлочек.
