Но это было в доброе старое время, когда «секта» еще только с надеждой приподнимала «голову», пугливо озираясь на «власть», и никто конечно, не мог и заподозрить «услужливого» официанта в «гомосексуализме». Из этих-то самых посетителей и «сформировал» Курочкин кадр своих «кавалеров».
Содержатель третьего гомосексуального притона в Петербурге любил наряжаться в женское платье и в таком виде разгуливать по улицам.
На своих маскарадах он также отличался экстравагантными туалетами.
Представьте себе немолодого, обрюзгшего, усатого крестьянина в костюме «Периколлы» с гирляндой живых цветов через плечо, и вы поймете, как был хорош Василий Курочкин в этом наряде, но вы поймете не только это, вы поймете и то, что гомосексуалисты — люди почти ненормальные.
Но к этому вообще мне придется вернуться впоследствии и остановиться подольше, а пока я скажу лишь, что столица потеряла эту дивную «Периколлу», и она и ее притон процветают теперь в «первопрестольной».
В трехэтажном невзрачном здании на Знаменской ул., против Манежного переулка приютились известные «Знаменские бани».
Если вы человек любопытный, то загляните туда, там вы найдете много интересного такого, что заставит покраснеть и не стыдливого человека.
Едва вы проникнете в эту «обитель», как навстречу к вам утиной походкой движется массивная фигура знаменитого в гомосексуальной секте банщика Гаврила.
Гаврила, тучный мущина, лет 40–45, с отталкивающим, неприятным лицом, и угодливым, заглядывающм вам в душу взглядом.
Этот «господин» с места не постесняется предложить вам свои «услуги» или кого-нибудь другого.
Другие здешние сильфиды и феи в образе разбитных хулиганов восседают в пустом, никогда не занятом номере, в ожидании гостей, за трынкой или орлянкой, и чают движения воды…
Каких только типов преступного Петербурга не встретите вы в этом милом обществе, кажется, что вертепы и подполья порочной столицы выкинули сюда всю свою гниль, что все отбросы нашли себе здесь надежное убежище в тихой «обители» «дяди Гаврило».
Но вы человек стыдливый и не решаетесь потревожить «почтенную» компанию, но это ровно ничего не значит. Таврило принесет вам альбом с фотографическими карточками, где все эти гомосексуальные «Фрины» и «Аспазии» изображены прифранченные и накрашенные, некоторые даже в женских нарядах.
Все это, конечно, вы встретите в отделении номеров, где и кипит только эта подпольная деятельность, которой так прославились Знаменские бани в «кружке», в остальных же отделениях, они ничем не отличаются от прочих бань.
