Расследования Берковича 11 [сборник] | страница 13

— Послушай, — забеспокоился Хан, — ты много страниц перевернул таким образом?

— Две, — сказал Беркович. — Почувствовал странный вкус и позвонил тебе.

— Повезло, — облегченно вздохнул эксперт. — А вот Гиршону не повезло.

— Ты считаешь, что ему всего лишь не повезло?

— А ты считаешь иначе? Эту книгу он взял, по твоим словам, в магазине. Вряд ли убийца мог точно знать, кто купит этот том.

— Я сказал, что книгу Гиршон взял в магазине, верно. Но возможен другой вариант, — возбужденно проговорил Беркович. — Он мог украсть книгу у знакомого. Тот знал о гиршоновской книжной клептоманиии — наверняка все его знакомые знали, — и специально смазал страницы…

— Чтобы наказать приятеля за то, что тот ворует книги с полок? — удивился Хан.

— Да мало ли какие между ними были отношения? Ясно, что, если это убийство, то некто воспользовался манией Гиршона, чтобы подсунуть ему отравленную книгу.

— Нужно пройтись по всем знакомым Гиршона! — воскликнул Хан.

— Естественно. И среди них должен быть человек, имеющий возможность найти этот твой препарат со сложной формулой.

— Не думаю, что выбор будет очень уж большим, — заметил Хан. — Труднее окажется получить прямые улики. Упреждая твой вопрос, скажу: на книге есть отпечатки пальцев только самого Гиршона и никого более.

— Что говорит о предусмотрительности убийцы и доказывает, что смерть Гиршона не была случайной, — сказал Беркович. — Если бы Гиршон украл книгу в магазине, отпечатков было бы множество.

На следующий день Хан несколько раз звонил инспектору, но в кабинете Берковича не было, а мобильный телефон оказался выключенным. Лишь к вечеру Беркович появился в лаборатории, устало опустился на стул и сказал:

— Его зовут Лазарем Штерном. В прошлом действительно сотрудник Мосада. Уволен год назад — о причине мне сообщать отказались. С Гиршоном Штерн был знаком давно. Знал, конечно, о страсти приятеля к книгам. Так что, когда между ними произошел конфликт…

— Из-за чего?

— Деньги, — коротко сказал Беркович. — Все деньги, черт бы их побрал! Сколько из-за них судеб сломано!

— Можно подумать, — хмыкнул Хан, — что ты был бы против, если бы тебе вдруг прибавили зарплату.

— Я не против, — сказал Беркович, — но ведь никому это и в голову не приходмт!

— Теперь уже ничего не докажешь, — мрачно сказал эксперт Хан, отойдя с инспектором Берковичем подальше от шумевшей толпы мошавников и от полицейских, сдерживавших волну народного гнева. Гнев, кстати, был направлен не против Реувена Лепака, чьи гады расползлись сейчас по окрестным лесам, а против стражей порядка, из-за которых в размеренной жизни мошава возникли непредвиденные осложнения.