Осман родился в Стамбуле, он коренной, не из понаехавших. Как и все, закончил училище МВД, затем его перевели в личную охрану самого Султана. На этом посту, в личной охране — Султан прикрепил его к своей семье и стал доверять самые грязные личные поручения — не только тещу к врачу отвезти. Сам Султан, кстати, был крайне жесток — по воспоминаниям тех, кто знал его с детства, никого так жестоко не бил отец, как его, а в том квартале били по-настоящему жестоко. И вот теперь, став президентом Турции, он приказывал, а Осман и такие, как Осман, приказы выполняли. Так Осман узнал, сколь велика разница между словами и делами, своими глазами взглянул в пропасть человеческого грехопадения, увидел ложь, коррупцию, воровство, лицемерие, не раз и не два видел, как в микрофон говорится одно, а мимо — совсем другое. Так он разуверился и стал внутренним диссидентом.
После попытки переворота, когда Султан чистил армию и спецслужбы, ему присвоили старшего комиссара через два звания и поставили на спецотдел МВД. Спецотдел МВД — это и есть та структура, которая занимается слежкой за оппозицией, похищениями и пытками, а то и убийствами оппозиционеров, провокациями. Осман не столько передает информацию, сколько собирает и передает компромат. У него постоянно при себе записывающая аппаратура — в часах, в сотовом телефоне (недавно сотовые охрана Султана стала отбирать, но часы — нет). Он документирует преступные приказы разобраться с одним или с другим, факты политических расправ, избиений, похищений, убийств, ложных обвинений, коррупции, давления на избирательные комиссии, на суды, на прокуратуру, ему нередко удавалось записывать голосовые файлы, как эти преступные приказы отдаются, и передает их мне. Он думает, что я передаю их в Вашингтон, так как считает, что я агент ЦРУ. Он думает, что это материалы для будущего международного трибунала над Султаном и его соратниками.
Выдать себя за агента ЦРУ было сложно, но для меня возможно. Я изначально готовился для Лондона, по линии «Западная Европа», здесь оказался почти случайно. Провалилась линия заброски из-за того, что Саакашвили начал войну 08/08/08, и произошло тогда первое осложнение в отношениях между Великобританией и нами. Но я какое-то время жил в США, и даже английский у меня американский, не лондонский с носовым прононсом и с американизмами. Там полно нюансов, например, если американец просто скажет straight, если ему потребуется выразить мысль «прямо», то англичанин скажет «as the crow flies» — как ворона летит. Это идиома из Чарльза Диккенса, прижившаяся именно в британском английском, в американском ее и в помине нет.
