Черная «БМ-шестерка» уже припаркована у офиса — значит, Кямран на месте. Смех… но машина ему обошлась… бесплатно. Подарок дочери какого-то крупного турецкого предпринимателя, которая по дурости решила, что Кямрана можно поставить в стойло и окольцевать. Дура — она дура и есть. Хотя Кямран не против… его, кстати, можно в боевиках снимать в качестве отрицательного героя — приглашения уже были. Типично восточные узкие глаза — и рост метр девяносто, он больше чем на голову выше среднего турка и запросто выжимает двести килограммов от груди. Я не рискну. Кямран еще и серьезный рукопашник, КМС по самбо, еще каратист. Он вырос в непростом месте, там исторически ссыльные чеченцы жили. Не научился бы руками махать — его бы сломали…
Кямран в белом кимоно с черным поясом колотит по макиваре, я прохожу к самовару. Огромное преимущество такого офиса — это как бы и не офис вообще. Травка. Сад. Павильон с самоваром во дворе — на местный манер он называется… киоск! Самовар, кстати, русский — на Ближнем Востоке очень уважают чай из русского самовара, и у кого есть старый, еще порой императорский самовар — очень этим гордятся. Правда, в чай кладут столько сахара, что это уже и не чай. Сладкая коричневая жижа.
Но я делаю себе как надо.
Пока я делаю чай — подходит Кямран. Я и ему сделал.
— Завтра прилетает Алиреза, — говорит он.
Я киваю.
Алиреза — иранец. Тоже сынок — только на сей раз генерала Корпуса стражей исламской революции. Папа контролирует границу с Афганистаном и, скорее всего, сильно наживается на наркоте. Ему тоже надо вложить деньги…
Стамбул теперь — это такой восточный перекресток миров. Не Запад, но и не Восток, и многие, очень многие едут сюда. Это не турецкий город, этнически он так же разнообразен, как Москва. Тут можно встретить кого угодно — от афганца до грузина. Иранцев тут хватает, особенно после того, как повторно ввели санкции. Контрабанда процветает, если не верите — поезжайте на границу с Ираном. Там грузовик меньше чем за год окупается, а вчерашние крестьяне строят трехэтажные виллы.
С иранцами и я имел дело — типичные мажоры. Отцы еще во что-то верят — но эти уже нет. Тбилиси забит клубами, открытыми для иранской молодежи, где клиентов обслуживают украинские проститутки. Уже идут массовые драки между грузинами и иранцами. В Ереване иранцы (их там зовут парсики) пьют коньяк, учатся и опять-таки б… ют. На побережье Каспия, в Туркменистане (бывшие Красные Воды), открыта целая игорная зона для иранцев в основном — хотя попадаются и арабы. И там — украинские проститутки. Этот строй — как и поздний советский — идет к своему концу. Только никто не знает, каким он будет, конец.
