«Ошибка на коммутаторе», — подумал Бак. Он здесь уже три года, и за все три года красный телефон не звонил ни разу. Бак был уверен, что и не зазвонит. Он резко выдвинул ящик, и телефон затрезвонил еще громче.
Вид красного аппарата что-то смутно напоминал, и Бак ощутил резкий прилив беспокойства. А затем вспомнил: сотрудник, установивший телефон, также вручил ему специальный журнал, так и озаглавленный: «Журнал красного телефона», и инструктировал заносить туда точное время каждого звонка… Если, разумеется, телефон вообще зазвонит когда-либо. Бак и журнала-то этого уже больше года в глаза не видел. Он затерялся где-то посреди юридических книг, старых экземпляров «Известий», русских журналов, блокнотов с записями. Бак обеими руками разворошил груду бумаг, скопившихся на столе, выдернул из стола верхний ящик, быстро выдвинул и обшарил три ящика из левой тумбы. Журнала нигде не было. Бак взял себя в руки. Все равно ему звонят по ошибке. Тем не менее, пододвинув чистый лист бумаги, он посмотрел на часы и написал большими черными цифрами посреди белого прямоугольника: «10.32».
И с облегчением снял трубку.
— Господин Бак, говорит президент, — раздался в трубке голос, который не перепутаешь ни с каким другим: спокойный, с выговором Новой Англии, «в нос». — Не могли бы вы как можно быстрее спуститься в бомбоубежище Белого дома?
— Да, сэр, я… — начал Бак и запнулся. Как только он сказал «да», президент повесил трубку.
Глава 2
ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ, ОМАХА
Центр управления стратегической авиации США в Омахе не производил впечатления грандиозности, соразмерной с выполняемыми здесь задачами. Помещение размером с зал небольшого кинотеатра. Ощущение простора, чуть ли не беспредельно раздвинутых стен, создавалось лишь густившейся по углам тьмой. Единственным источником освещения в зале служило Большое табло, занимавшее всю целиком переднюю стену. Табло походило на гигантский киноэкран, с тем разве что отличием, что было выполнено из просвечивающей пластмассы. Сейчас на табло высвечена обыкновенная карта мира в меркаторской проекции с привычными очертаниями континентов и океанов, покрытых сеткой меридианов и параллелей. Но на этом и кончалось сходство с заурядной меркаторской картой, ибо табло было испещрено кабалистическими знаками, густо разбросанными по экрану стрелками, кружками, квадратами, цифрами, треугольниками, которые то ярко высвечивались, то затухали, а иногда и вовсе исчезали с экрана, оставляя лишь фосфоресцирующий след, гасший две-три секунды спустя.
