Флоренция и Тоскана. Флорентийcкая мозаика Италии | страница 28

Упомянем еще парк делле Кашине, расположенный на правом берегу Арно, фактически за пределами города. Этот парк называют легкими Флоренции. К парку примыкает множество спортивных сооружений. Кашине являются излюбленным местом прогулок горожан, и не только. Еще два века назад Стендаль подметил среди гуляющих большое число иностранцев, и в их числе множество русских. На северной окраине.

В окрестностях Флоренции сохранилось несколько вилл, принадлежавших семейству Медичи: виллы в Каредджи (около 1443) и Кафаджоло (1451) построил Микелоццо. Третью виллу, в Поджо-а-Кайано, реконструировал в 1485 г. Дж. да Сангалло; она была расширена в XVI в.; эта вилла знаменита фресками Андреа дель Сарто, Пантормо и других живописцев.

Стоит еще упомянуть о картезианском монастыре Чертоза-дель-Галуццо, расположенном на вершине холма к югу от Флоренции. Перед монастырем расположен готический Палаццо дельи Студи; сейчас в нем размещается картинная галерея, основанная еще в 1342 г. При монастыре есть церковь Сан-Лоренцо. В большом дворе монастыря установлены 66 терракотовых бюстов. Трапезная и маленький дворик (Кьострино дей Конверсии) относятся к XV в.

Козимо I Медичи

Современному посетителю интересно будет сравнить свои сегодняшние впечатления с теми, что вынес из поездки в Чертозу в 1817 г. Стендаль: «Сегодня утром я … поехал осматривать знаменитую Чертозу в двух милях от Флоренции. Священное строение это занимает вершину холма по дороге в Рим, на первый взгляд оно вам покажется замком или готической крепостью. Общий вид внушителен… Здесь нет никакой святости, величественности, ничего, возвышающего душу и внушающего почтение к религии; это своего рода сатира. Невольно думаешь: какие богатства затрачены на то, чтобы восемнадцать факиров [картезианские монахи давали обет безмолвия. – А.М.] могли умерщвлять свою плоть! Гораздо проще было бы посадить их в каземат и монастырь превратить в центральную тюрьму для всей Тосканы. И даже тогда в ней оказалось бы не более восемнадцати человек – настолько здешний народ представляется мне расчетливым и свободным от страстей, толкающих человека на дурной путь».