Лицо Эйденснэпа омрачилось.
— Да, конечно. Печальное известие — это еще очень слабо сказано. Вот взгляните. — Старик подошел к стене кабинета и отодвинул груду книг. У стены стоял небольшой металлический сейф, и дверца его болталась на одной петле. — Видите? Этот сейф обошелся мне очень дорого, ибо, как утверждалось, он гарантирован от взлома. И что? Заходит с улицы какой-то тип и вскрывает его как жестянку. Видите следы взлома? Если бы я мог это себе представить, то сказал бы, что этот тип выдрал дверцу голыми руками.
— Нас очень интересует эта статуэтка, сэр. Вы не могли бы нам о ней рассказать?
— Рассказать? Вам? — Эйденснэп снова пришел в доброе расположение духа. — Я в восторге! Доколумбовыми цивилизациями, знаете ли, мало кто интересуется. Практически никто. Все больше — греками да римлянами. Но эти ребятки из Южной Америки, знаете ли, тоже не глупые были. Религии у них страшные, неимоверно кровожадные. Никто не пожелал бы выдать свою дочь за представителя этих народов. Но они были совсем не глупые, это точно.
— А статуэтка, сэр? — вежливо напомнил Бен.
— Ах да, статуэтка. Невосполнимая потеря. Единственное, что утешает: этому типу не удастся ее продать. Единственная, знаете ли, в своем роде. Правда, у Шервуда есть теория о том, что она изготовлена тем же мастером, что и статуэтка Дампьера…
Только так и можно было слушать Эйденснэпа. Дать ему рокотать и ждать, пока он не дойдет до нужного.
Он снова покопался среди бумаг и нашел рисунок пером, изображавший статуэтку нетопыря. Крылья его были распахнуты, словно он готовился заключить кого-то в объятия. Или напасть.
— Найдена и привезена в Англию вашим крестным, — сказал профессор. — Известно о ней очень мало, ибо наши познания о языке племени майя весьма скудны. Хотя ваш отец, как вам известно, добился в этой области блестящих результатов.
— Но она имеет какое-то отношение к Камазотцу?.. — осторожно спросила Эмили.
— А? К Камазотцу? Да-да, разумеется. Без сомнений. Камазотц! Самый мерзкий из мерзкой шайки! Вот!
— Так для чего была нужна эта статуэтка? Просто для украшения?
Эйденснэпу вопрос понравился.
— Хороший вопрос, молодой человек, — ответил он. — Хороший вопрос. Майя очень любили символику. Что внизу, то и наверху, и так далее. Очевидно, эта статуэтка что-то символизировала. Мы не знаем, для какой цели ее использовали, но, вероятнее всего, она каким-то образом усиливала власть Камазотца.
В кабинете повисло молчание. Друзья обдумывали услышанное. Эйденснэп, сидя в кресле, поглядывал на них с понимающим блеском в глазах. С виду он был все тот же старик, но голос его вдруг совершенно утратил дрожь и неуверенность.
