— Пируйте с нами! — сказал он.
И сказал каким-то другим голосом — резким, глубоким, идущим из самого чрева. Казалось, этим голосом напоен сам воздух.
Таща за собой Бена, Гаррисон бросился к лучам восходящего солнца.
— Бежим, Бен, — крикнул Гаррисон Коул. — Бежим, мой мальчик! Мыши не посмеют вылететь на свет. Бежим!
Из журнала Бенедикта Коула.
3 апреля 1850 года (продолжение).
Мы бежали, потом шли, потом снова бежали. Отец все время молчал. Мы держали путь к побережью. Морской ветер не спасал от жары беспощадного солнца, а мы даже шляп не успели прихватить с собой.
Я не понимал, что произошло, меня переполняли вопросы. Тебе, Эмили, проще, ты хотя бы можешь забежать вперед, перелистав страницы.
Мы бежали час, и к концу этого часа отца уже шатало от усталости так, что мне приходилось поддерживать его. Наконец мы решили передохнуть под каким-то деревом, но перед этим отец велел мне залезть наверх и посмотреть в том направлении, откуда мы сбежали. Он опасался, нет ли за нами погони. Я не увидел никого и ничего, о чем и сказал ему. Потом я спрыгнул вниз и впервые за это утро внимательно присмотрелся к отцу.
Эмили, у меня едва хватает сил писать эти строки. Я думал, что наш отец бел от потрясения, но теперь понял, что ошибся. Отец был бледен, но не от потрясения. Это был симптом, который я заметил и у других больных. Он подхватил ту же болезнь.
Он лежал, сжавшись в комок у подножия дерева. Выслушав меня, он слабо улыбнулся и попросил сесть рядом. Обняв меня за плечи, он сказал: «Бен, мой мальчик, мне не следовало брать тебя с собой». Потом мне показалось, что он умер, таким тихим стал его голос. Набравшись сил, он поднял голову и посмотрел на меня.
— Он перестал притворяться, — едва слышным голосом проговорил Гаррисон. Еле сдерживая слезы, Бен прижался к отцу, чтобы не пропустить ни единого слова. Отец вздохнул. — Это была последняя стоянка. Скоро порт, и ему уже не нужно было притворяться. Ему уже не нужны носильщики, не нужен никто из нас, и потому он отдал нас нетопырям. Не питаться, как раньше, а напиться досыта.
Бен наморщил лоб, отчаянно пытаясь найти в этих словах смысл.
— Ты говоришь о сэре Дональде?
Гаррисон Коул устало покачал головой.
— Нет, Бен, сэр Дональд мертв. Он погиб в пещере. Я говорю о Камазотце!
Бен округлил от изумления глаза.
— Легенда говорит правду, Бен, — продолжал отец. — Я перевел надпись. Это приблизительный перевод, но я понял смысл написанного. Поначалу мы с Эдвином не верили, ведь мы — современные люди. Но потом все понемногу стало проясняться. Мы видели странности, намеки и наконец поняли…
