Возразить на это было нечего. Быков сунул руку в карман и протянул на ладони все купюры и монеты, которые там нашел. Маленький укротитель обезьян с достоинством принял подношение и что-то сказал.
— Он говорит, ты щедрый, но слабый, — перевел возвратившийся Кетумиле. — Бесполезный.
Характеристика Быкову не понравилась, но возражать он не стал, тем более, что мальчик удирал через саванну, преследуемый сверстниками, которым тоже хотелось денег.
— Надо было сунуть ему деньги незаметно, — пробормотал Быков.
— Надо было, — согласился Кетумиле. — Но ты этого не сделал.
В его тоне прозвучал упрек. Он все еще обижался. Быкову стало неудобно.
— О чем ты говорил с тем стариком? — спросил он, чтобы завязать разговор. — Выменивал что-то?
— Это мое дело, — отрезал Кетумиле уже не просто обиженно, а раздраженно и даже сердито. — Поехали. Некогда болтать.
Быков пожал плечами и сел на место. Джип сорвался с места и помчался дальше, оставляя за собой шлейф ржавой пыли. Ничего интересного по дороге путникам не попалось, если не считать парочки оранжевых жирафов, объедающих верхушки акаций. Языки у них были темные, длинные и гибкие, как змеи. Обвивая их вокруг ветки, жирафы обдирали листья, совали в рот и меланхолично жевали, поглядывая на людей томными глазами. Они несомненно видели джип, но не боялись, словно догадываясь, что их не тронут. Поражало то, что такие большие животные обладают грацией изящных антилоп и ланей.
При приближении Быкова с фотоаппаратом они и ухом не повели, предоставив ему возможность снимать себя с довольно близкого расстояния. Но стоило ему пересечь некую невидимую черту, как оба жирафа оттолкнулись от земли мощными задними ногами и резко рванули с места. Удаляясь, они скакали галопом, то откидывая головы назад, то низко кланяясь на бегу. Быков долго не мог оторвать от них глаз. Ему казалось, что он видит замедленную съемку.
Вернувшись к машине, он поделился впечатлениями с Кетумиле, который пожал плечами и сказал, что мог бы подстрелить жирафов несколько раз, прежде чем они очутились на безопасном расстоянии.
— Зачем? — спросил Быков, гася в себе мгновенный приступ ненависти. — Разве их едят?
— Шкуры, — пояснил проводник, не моргнув глазом. — А некоторые покупают головы, чтобы вешать над камином.
— Лучше бы они свои собственные вешали.
— За человеческие головы можно попасть в тюрьму, — рассудительно возразил Кетумиле. — К тому же за них не платят.
— А если бы платили? — спросил Быков.
