Но жизнь между людьми не прошла для нее даром. Знакомство с их мыслями, интересами, ненавистью и любовью развили ее сердце и сделали его способным к восприятию глубоких человеческих чувств. Во всякое время дня и ночи, что бы ни делала Зеленая, мысли ее всегда вращались около ее несчастной госпожи, погребенной Фахаем под башней; сердечная связь двух Змей была настолько велика, что Зеленая не могла ни есть, ни пить… И вместе с тем дикая, бешеная животная злоба против жестокого монаха разгоралась все сильнее в ее груди.
Четырнадцать долгих, тяжких лет провела Зеленая в полном уединении среди мрачного хаоса суровых гор, в бесчисленный раз возвращаясь мысленно ко всему пережитому…
И смелая мысль запала ей однажды в голову: «Что пользы ее несчастной госпоже от того, что она, ее верная Зеленая, ежечасно думает и грустит о ней? Отчего бы не попытаться спасти Белую?»
Тщетно Сяо-цинь отгоняла от себя эти мысли, напрасно она говорила себе, что не ей, одинокой, с ее ничтожными силами, бороться с могучим Фахаем; а она еще хочет противиться велениям высших сил…
Но Зеленая была, прежде всего, существом женского рода, да вдобавок еще обладала пылким, нетерпеливым сердцем и настойчивым характером. И, несмотря на все доводы рассудка, мысль об освобождении Белой скоро разрослась в страстное, неудержимое желание видеть свою госпожу на свободе как можно скорее.
Сяо-цинь решилась. Прежде всего — ей нужно было избавиться от этого скорпиона — Фахая. Но, чтобы победить такого могучего противника — нужно обладать могучим оружием. Долго думала Зеленая, где бы ей достать хоть одно из бао-бэй>44, и наконец вспомнила: когда-то она оказала услугу одному демону, слуге великого духа Юань-ши-тянь-цзунь; конечно, он может узнать у своего господина, где находятся бао-бэй.
Сяо-цинь прошептала заклинание и трижды громко позвала демона.
Не успело еще замереть эхо ее голоса, как демон в виде красного волка>48 уже был перед ней.
— Слушай, волк, — сказала Зеленая, — помнишь ли ты, как много лет тому назад, в день праздника Дуань-ян-цзе, ты съел около деревни ягненка, который только что проглотил страшную для нас в этот день траву лин-чжи-цао? Помнишь ли ты, что люди, привлеченные криками ягненка, уже бежали к тебе, а ты, принявший от действия ужасной травы свой настоящий вид демона, только грубый и плотский, — не мог от них укрыться… И люди, схватив тебя, конечно, принесли бы тебя в жертву какому-нибудь богу!.. И тогда я, тоже приняв свой настоящий вид змеи, бросилась навстречу людям; перепуганные моим внезапным появлением, они бросились назад, и ты мог свободно уйти в горы… Помнишь ли?
