— Виталий, я не хочу, чтобы из-за моих пропавших драгоценностей ты допрашивал и подозревал в краже всех моих друзей. Но я хочу, чтобы вора ты нашел и наказал.
— Тогда, Софья, давай договоримся так: ты мне сообщаешь приметы всех своих похищенных драгоценных изделий, их примерную стоимость, а я без шума, тихо стану их искать по своим каналам. Когда у меня получится выход на вора, только тогда ты напишешь мне заявление о привлечении его к уголовной ответственности. Тебя мое предложение устраивает?
— Вполне.
— Вот и договорились, — поднимаясь из-за стола, улыбнулся Гридасов. — Теперь, дорогая моя одноклассница, пошли со мной в компьютерный кабинет и посмотрим, нет ли там на твоего мужа какого-либо компрометирующего материала.
Экран компьютера выдал им не только портрет Красавчика, но и все его прошлые судимости и то, что недаром у него кличка Красавчик: пользуясь своими внешними данными, злоупотребляя своими возможностями, теперь ставшими известными Софье, он уже обманул нескольких богатых женщин.
Поняв, что стала жертвой мошенника, Софья рассвирепела:
— Какая мразь! Я ему его подлости никогда не прощу!
Гридасов дружески обнял Софью за плечи. Прожитые годы, накопленный жизненный опыт уже давно оставили позади юношескую скромность и нерешительность.
— Софья, Софья! Ну почему ты раньше, до замужества, не пришла ко мне и не попыталась навести справки о своем будущем муже?
— Да у меня и мысли не было, что он окажется такой дрянью! — призналась она Гридасову, покидая вместе с ним компьютерный кабинет. Они вновь возвратились в кабинет Гридасова.
— Вы, женщины, в огромной своей массе выбираете себе мужей глазами, тогда как забываете, что у вас есть сердце, к которому хоть иногда надо прислушиваться, чтобы воспользоваться его подсказкой.
— А что к нему прислушиваться? Что оно может подсказать?
— Хотя бы то, что я в тебя был влюблен со школьной скамьи. И до сегодняшнего дня ты мне не безразлична.
Присев на стул, поправляя прическу, она в удивлении распахнула свои карие глаза:
— Виталик, ты это серьезно говоришь?
— Вполне.
— А почему же раньше ты мне такое не сказал?
— Молодой был, дурной и стеснительный, — признался он.
— Вот так у нас в жизни получается. Один стесняется признаться в своем увлечении, другой его не видит.
— Не говори! — согласился с ней Гридасов.
— Я тебе все о себе рассказала, а ты о себе ничего… Как сложилась твоя личная жизнь?
— Хвалиться ею не приходится.
— Что так?
— Женился вроде бы по любви на одной еврейке, Маргаритой звать. Прожил с ней семь лет. Вроде бы жили душа в душу. Потом вдруг ее родителям вздумалось уезжать в Израиль. Она тоже поехала с ними. Жалко ей было их отпускать одних.
