— Рябой, ты всегда работаешь без творчества и огонька. Кости ломать, петуха подпускать — это такая дремучая старина, что о ней и говорить не хочется. У меня в отношении него есть толковая разработка. Если нам удастся ее провернуть, то можем наварить за его счет арбуз и вновь заставить пахать на нас с полной отдачей.
— Что-то твоя затея на сказку смахивает.
— Между прочим, ты мне поможешь сказку сделать былью. Когда операция закончится, то скажешь мне, получилась она у нас или нет.
— В чем она заключается?
— Я тебя в свою задумку буду постепенно посвящать. Будешь знать только то, что тебя касается.
— Неужели ты и мне перестал доверять?
— Сейчас речь идет не о доверии к тебе, а о моем плане. Если мне не удастся провернуть свою задумку, я не хочу, чтобы в ее провале был виноват кто-то другой, а не я.
— Понятно!
— Теперь ты будешь настаивать на том, чтобы я посвятил тебя в свой план?
— У меня своих неприятностей хоть отбавляй, поэтому пускай все будет так, как есть.
— Ну вот и договорились. Сейчас ты у меня получишь первое задание.
— Какое?
— Мне нужна малолетка, которую я хочу подложить под Стаканова.
— Найду без проблем. Но что это нам даст?
— С ее помощью я разделаю его как врага народа. У тебя есть на примете такая подстилка?
— Есть!
— Что она собой представляет?
— У Николая Сапожника сейчас живет приживалка, девушка лет тринадцати. Пять раз убегала из дома, пять раз детприемник возвращал ее домой. Сейчас она уже шестой раз находится в бегах.
— Чего ей не сидится дома?
— Учиться не хочет в школе, дисциплину не любит. Бродячая жизнь ей понравилась. Между прочим, не только курит, но и пьет, начиная от водки с самогоном и кончая одеколоном.
— Так она, выходит, уже профура? — удивился Савелий.
— Еще какая, матерой пробляди не уступит. А внешне выглядит наивным ребенком. Нормальному человеку и в голову не придет, что у нас растут такие дети.
— Растлеваете молодежь, что с ней будет, когда она до наших лет доживет?
— Ей до наших лет не дожить.
— Почему?
— Быть ей убитой. Кому-то не так себя преподнесет, кого-то чем-то наградит, кого-то обворует. Что стоит такому котенку хребет сломать?
— Понятно… На лицо-то хоть смазливая?
— Ангел, только без крылышек, но, сам понимаешь, уже давно не девочка.
— То чепуха, коровья кровь покроет ее грех. Подучим ее обходительному обращению, скромности.
— Такую роль она долго играть не сможет. Как бы Стаканов ее не расколол…
— Пацанке придется иметь дело с пьяным лохом ночью, всего лишь несколько часов. У него не будет возможности раскусить ее, если она сама не пожелает продаться ему, чтобы получить бабки с него и с нас.
