Сойер старался казаться спокойным, но Кендалл уже изучила его язык тела. Он потер шею, что не предвещало ничего хорошего. Он напряжен.
– Да, это произошло быстро.
Маргарет пролистнула записи.
– Спустя всего лишь пять месяцев после смерти вашей матери.
– Думаю, что-то вроде этого. Плюс-минус.
– И ваша мачеха переехала в особняк Локков со своими четырьмя детьми. Должно быть, непросто было ужиться. Ее старший сын Тодд на год старше вас, верно? Таким образом, вы перестали быть старшим.
– Да, непросто, не могу отрицать.
Ответы Сойера становились все короче и короче, а тон резче. Кендалл почувствовала необходимость вмешаться, защитить его и спасти интервью.
– Маргарет, вы не против сделать пятиминутный перерыв? Я бы хотела переговорить с мистером Локком, если можно.
Маргарет резко обернулась:
– Пять минут, мисс Росс. Я только подошла к самому интересному.
– Пять минут, не больше.
Она поспешила к Сойеру, пока Маргарет вставала с кресла.
– Все в порядке? Выглядишь напряженным.
– Она затрагивает неприятные темы. Мне не нравится, когда копаются в моем прошлом.
– Разумеется, она затрагивает прошлое, поскольку хочет обнаружить что-нибудь интересное, докопаться до истины.
– Как я уже сказал, мне это не нравится.
Она положила руку ему на бедро и посмотрела на него.
– Хорошо, поняла. Я не могу заставить тебя говорить о том, о чем ты не хочешь, однако позволь сказать тебе одну вещь. Показывать слабину – нормально. Делиться болезненными воспоминаниями – тоже. Я обещаю, если люди узнают о тебе больше, это только на пользу отелю. Если они узнают больше о настоящем тебе.
Он выдохнул, не сводя с нее взгляд.
– Хорошо.
– Ты мне доверяешь?
– Доверяю.
Она похлопала его по бедру.
– Тогда говори с ней. Отвечай на вопросы.
Маргарет снова уселась в кресло.
– Давайте немного перемотаем вперед. Вы поступили на флот после колледжа, были ранены и ушли в отставку.
Сойер рассказал то же, что рассказывал Кендалл ночью в своей квартире. Кендалл не могла выбросить из головы шрам на его плече. В этом было что-то прекрасное, крохотное напоминание о том, насколько он на самом деле человечный.
– Что случилось, когда вы вернулись домой? Было ли сложно освоиться?
– Вернуться к гражданской жизни неплохо, но в основном потому, что у меня в голове засела мысль о том, что я должен был служить еще какое-то время. Все быстро изменилось. Стало другим, когда я вернулся.
– Можете рассказать подробнее?
Сойер перевел взгляд на Кендалл. Даже издалека она могла видеть, как ему больно. Она хотела прижаться к нему и сказать, что все будет хорошо. В Сойере много подводных камней и, казалось, сейчас что-то должно проясниться. Она затаила дыхание, слушая его.
