Прочитав эту выдержку из статьи Федотова, старшее поколение мгновенно вспомнит всё: и «на буржуев смотрим свысока…», и «я другой такой страны не знаю…», и, конечно, «кипучую, могучую, никем не победимую…». Да, был такой подлинный угар патриотизма и влюбленности в советскую власть (пропаганда недаром ела хлеб).
* * *
Все перечисленные философы и мыслители спаслись. А многие, кого не выслали и которые не решились на отъезд по тем или иным причинам, получили, как говорится, сполна. Испили горькую чашу страданий, многие из них погибли в советских концлагерях.
Василий Васильевич Розанов умер в 1919 году в крайней степени нужды. По умирающему Розанову (немного не дожил до 63 лет) отходную прочитал отец Павел Флоренский.
Отец Павел – Павел Александрович Флоренский (родился в 1882 году) погиб в заключении 8 декабря 1937 года, оставив удивительную для своего положения рукопись – «Предполагаемое государственное устройство в будущем». Без насилия? Арестов? Концлагерей?.. Флоренский много сделал, а сделать мог еще больше в науке, в философии.
В сентябре 1935 года Флоренский писал жене из Соловецкого лагеря: «…Последнее время нет-нет, а выглянет солнце, правда, лишь на время и большей частью светящее жидким северным светом. И дождит не сплошь, а временами и слабо. По виду из окна можно подумать, что находишься в Италии или в Швейцарии…»
Он был расстрелян в Соловецкой тюрьме особого назначения. В списке смертников шел под номером 190.
В одном из последних писем 13 февраля 1937 года Флоренский писал: «…Ясно, свет устроен так, что давать миру можно не иначе, как расплачиваясь за то страданиями и гонением. Чем бескорыстнее дар, тем жестче гонения и тем суровее страдания».
Еще одна жертва – Густав Густавович Шпет (1879, Киев -1937, лагерь в Томской области). Оригинальный философ. До революции ездил учиться по многим университетам Европы – Гёттинген, Берлин, Эдинбург, Париж. С 1918 года профессор Московского университета. Вроде бы приветствовал советскую власть и на нее работал: Институт слова, худсовет МХАТа, Академия высшего актерского мастерства, где Шпет был вице-президентом. Но в 30-е годы началась чистка…
В одно прекрасное утро пришли трое мрачных людей и сказали, что они – «комиссия по чистке». А далее последовал диалог:
– Где у вас партком?
– У нас нет парткома.
– А где у вас местком.
– У нас нет месткома.
– Что за странное учреждение, – удивились пришедшие. – А кто у вас главный? Скажите, чтоб завтра собрались все сотрудники. Мы будем проводить чистку.
