– Не надо его наставлениями пичкать, – слабым голосом сказал Лишай. – Они ему не понадобятся.
Приблизив свою отвратительную физиономию и обдав трупным запахом из ввалившегося рта, он впился взглядом в пленника, бледно улыбнулся:
– Не нужно его возвращать в квадрат. И исполнять поручение шакалов – тоже не нужно.
– А что же с ним делать? – несколько напрягся Хмурый. – Грохнуть его предлагаешь, что ли?
– Хорошая мысль. Но это всегда успеется. А вот отдать его Червяку – было бы разумно. Червяк за его голову вагонетку пойла предлагал.
– Знаешь, из чего это пойло перегнали? – хихикнул тощий. – Сказать?
– Плевать! – оборвал его Лишай. – Знаю, что этот мудак сырье из канализации черпает. Но сами-то мы его пить не будем. А спрос на бухло растет, цена за никчемную башку вполне достойная. И Червяк рад будет, и нам респект. Этот гаденыш Червяку давно дорогу перешел.
Змей даже вспоминать не стал, чем там не угодил Червяку. Быть посредником – работа неблагодарная, авторитет держится, лишь покуда все не начинает к чертям рушиться. И тогда уж никто не усомнится в том, что крайним надо сделать того, кто когда-то из лучших побуждений уладил ситуацию.
– А ведь я тебе жизнь тогда спас, – тихо сказал Змей. – Тебя бы приговорили – за то, что руку в «общак» запустил.
– Кого ты там спас, гнида?! – Лишая аж передернуло, словно ударом тока. – Это были мои бабки! И ты слишком много на себя взял, молокосос! Тебя надо было еще тогда кончить!
– Твоя манера общения не доведет тебя до добра, – так же тихо сказал Змей. – Попомни мое слово…
Дыхание перехватило от нового болезненного удара в бок. Застонав, посредник привалился плечом к шершавой стенке норы.
– Решено, – сказал Хмурый. – Мешок на голову – и к Червяку. Куму скажем, что сбежал через дырку в проволоке, шакалы подтвердят – они у меня с рук едят.
– Баба с воза – кобыле легче, – хихикнул тощий, копаясь в груде хлама в углу ямы.
– Ты хоть знаешь, что такое кобыла? – сварливо спросил Лишай. – Последняя сдохла еще до твоего рождения.
– Слово смешное, – отозвался тот, вытягивая из кучи вещей большую тряпку из грубого джута. Похоже, это действительно был мешок. – Поговорок я много знаю, только хрен в них что разберешь. Мне нравится про семь нянек, которые детям глаза выкалывают. Вот нафига они это делают?
– А няньки – это, по-твоему, кто? – хихикнул Лишай.
– Ну, типа, беспредельщики, калечат всех подряд.
Хмурый изобразил на лице что-то вроде улыбки. Хмыкнул:
