Выходило, положение действительно было серьезное. Что-то в старом добром Карфагене пошло не так. Хотя, чего уж там – здесь с самого начала все шло не так. Просто потому, что люди не должны были жить во мраке, в толще горных пород, когда там, наверху, простиралось настоящее небо, светило настоящее солнце. Правда, добраться туда было не проще, чем запустить в космос ракету. Даже сложнее – ведь ракете не пришлось бы пробивать собою километр скальных пород.
Змей лежал на каменной крошке, среди топтавшихся вокруг ног в пыльной обуви. Но глядел он не на «летучего вертухая», свесившего ноги из своей воздушной корзины и надменно поплевывающего на головы изолятов. Посредник смотрел на длинную, перечеркнувшую пополам свод трещину, из которой сочилась вода, долетая до людей тонкой влажной пылью. «Полковник говорил: строители опасались, что все это рухнет при малейшем подземном толчке, – вспомнил пленник. – А тут еще и вода. Откуда вода там, сверху? Ведь подземная река пролегает на несколько уровней ниже». Создавалось ощущение, что за несколько дней, пока он находился здесь, воды стало больше. Не хотелось думать о том, что произойдет, если трещину размоет всерьез.
– Эй, Видящий! – позвал вкрадчивый голос. – А, Видящий!
Змей лениво повернул голову влево. Там сидел на корточках и скалился беззубым ртом дурачок из Горячего туннеля. Горячим этот туннель называли не из-за температуры, а по причине повышенного уровня радиации. Видимо, туда проник внешний воздух во время ядерного удара. Опасались даже, что радиация поползет дальше. Обошлось. Даже работы в туннеле не стали сворачивать – там добывалась особо качественная руда. Кого волновало, что монеты из этого вольфрама слегка фонили? Да никого. Как никто не парился по поводу людей, продолжавших вкалывать и подыхать в этих туннелях. Более того, никого не парило, что у обитателей Горячего рождались дети. Вот вроде этого дурачка. Веселого, безобидного. Только без рук с рождения.
– Чего тебе? – тихо спросил Змей.
– А правда, ты видишь то, что – там? – дурачок указал взглядом вверх.
– Правда. Видел. Когда умел.
– А правда, что там нету неба?
Змей тряхнул головой, сел, внимательно посмотрел на безрукого паренька. Поинтересовался:
– Как это – нету неба?
– Ну, так говорят. У нас небо есть. Вот оно! – Дурачок ткнул пальцем в мрачный каменный свод, подсвеченный скупым светом прожекторов. – Настоящее! А там вроде как и нет ничего над головой. Нету неба!
