– И не жалко людей?
– Моя работа не предусматривает жалости. Ну, чего таращишься? Иди давай.
В глубине Мусорного города царили уныние и затхлость. Пробираться приходилось сквозь плотно развешанное тряпье, что сушилось вокруг, при этом оно воняло и совсем не выглядело стираным. Большая часть мужского населения, включая подростков, видимо, отправилась творить погромы, здесь же оставались женщины и дети. Последние не хотели держаться в стороне от общих настроений и старательно разламывали хлипкие постройки из гнилых ящиков, железных прутьев, пленки и кусков пластика. Женщины гоняли сорванцов, стараясь сохранить остатки хоть какого-то благополучия. Но больше всего поражали голоса ревущих младенцев посреди этого ада.
– Кому пришло в голову рожать в такое время? – бормотал Змей.
– А время – самое то, – сказал Мориц. – Природа чувствует, когда надвигается массовая гибель популяции. И включает механизм размножения – для восстановления численности в последующем. Книжки читать надо.
На это циничное заявление посредник лишь выругался и сплюнул. «Пора бы уже привыкнуть к его специфическим взглядам, – подумал Змей. – Хотя чему удивляться, если этот хмырь за деньги выполняет грязную работу по заказу богатых ублюдков?»
– Пришли! – заявил Мориц.
Кивнул в сторону прямоугольной дыры в стене. Вошли. Здесь был длинный коридор с рядами кособоких металлических дверей вдоль стен. Пронумерованных. Похоже на жилище Таны, только классом пониже. Но все равно на порядок лучше, чем ночлежка из пластикового ящика.
Наемник гулко постучал в железную дверь с номером семь. Открывать не спешили. Мориц припал ухом к тусклой металлической поверхности.
– Никого нет, – предположил Змей.
Детектив не ответил. Отпрянул от двери, сделал шаг назад – и со всей дури ударил в нее подошвой. Хлипкая металлическая пластина жалобно заскрежетала на ржавых петлях, влетев внутрь. Под испуганный женский визг они вошли внутрь.
Это была тесная, выдолбленная в горной породе нора – лишь условно кубической формы, с дешевой циновкой на полу вместо кровати, грудой бледных подушек и кособокими каменными полочками у стены. В дальнем углу, натянув по самые глаза одеяло из грубой ткани, тряслась от страха хозяйка бокса. Змей сразу узнал эту некрасивую белобрысую девчонку – он видел ее в торговых рядах, танцевавшую в прозрачном стрип-кубе. Вроде бы они с Таной действительно были подругами – он никогда не интересовался ее окружением.
С ходу спросил:
