Мой брат, мой враг | страница 16
Лицо его сияло.
— Бильбао, представляешь, мы засекли «москвич»!
— У «Детского мира», на стоянке, — чуть улыбнувшись, ответил тот.
У Сиротки округлились глаза.
— Кто успел?.. Да никто не мог успеть! А если ты это знал и раньше, то на кой черт нас гонял? Я что тебе, мальчик?
Бильбао взглянул на часы, еще раз сказал Коленьке, что надо делать дальше, а сам направился к мясным рядам. Коленька же и ответил Сиротке на его вопрос:
— Не обижайся. Мы высчитали это только что.
— Свистишь! Как можно такое высчитать?
— Ну, если голова на плечах есть… А у Сереги она есть.
— Братан — человек! — согласился Сиротка, но обида в голосе осталась. — Только как он мог высчитать? Это не высчитаешь, это тебе ведь не арифметика.
— Точно, не арифметика. — И Коленька поднялся со скамьи. — Это, Сиротка, как слух у музыкантов. Или он есть, или его нет. Так вот, у Бильбао слух как у Моцарта.
Крупный, даже жирный толстяк в черной водолазке по-бычьи выгнул шею и исподлобья взглянул на Бильбао:
— Я не понял, о чем ты вякаешь.
— Твои проблемы, раз не понял, — сказал Бильбао. — Я дважды ничего не повторяю. Иди гуляй, не отпугивай покупателей.
Продавцы, стоявшие поблизости за прилавками, вытянулись, застыли.
Толстяк сжал кулаки, шумно задышал. За его спиной стояли еще трое, все с короткой стрижкой и тоже в черном. Один из них, с кривым, как у боксера, носом, тронул за плечо уже готового рвануться в бой толстяка:
— Погоди, Толян. Это успеется. Я, кажется, старого приятеля узнаю. Бильбао, ты? С каких пор продавцом заделался?
Бильбао взглянул на задавшего вопрос: раньше, кажется, с ним не встречался. Тот тут же пояснил:
— Не вспоминай. Это я тебя хорошо запомнил, — показал на свой нос. — Твоя ведь работа. Ты кодлу сюда свою привозил, дрались мы из-за девок. А меня зовут Чех.
На Бильбао эти слова, кажется, не произвели никакого впечатления. Он даже зевнул:
— Тогда объясни своему бугаю, что драться я умею, а уж по этой роже не промажу.
Такой вызывающий тон подействовал на толстяка как красная тряпка на быка. Лицо стало пунцовым, маленькие глазки хищно сузились.
— Решим проблемы без крови, Бильбао, — миролюбиво, даже с улыбкой сказал кривоносый. — Говоришь, деньги с продавцов ты собрал? И хорошо! Пятьдесят процентов можешь оставить себе, но на будущее ищи другие территории. Эта — наша.
— Да, — вроде как согласился с ним Бильбао. — О будущем мы поговорить не успели. Так вот, о нем. На рынке в этих рядах теперь постоянно будут крутиться мои ребята. И если хоть кому-то из них вы даже пальцем погрозите… Понятно, да?