— А я — Юрий Павлович. Но вы человек пожилой, зовите меня просто Юра. Прошу. — Авторитет указал на пластмассовые кресла у круглого стола. На столе стоял чайный сервиз и вазы со сладостями и фруктами. — Присаживайтесь. Итак, вы, Андрей Андреевич, решили писать о нас, о поборниках криминальной идеи, о ворах? Сейчас это тема ходовая. — Да.
Андрей Андреевич сконфузился. Только что виденное совокупление и богатая обстановка давили на него. Он беспомощно посмотрел на Сашу.
— Дядя Юра, сейчас Андрей Андреевич заканчивает эротический роман о распутной баронессе. Книга пойдёт. Помоги. Второй роман будет о ворах, «рыцарях удачи». Я тебе говорил — Андрей Андреевич известный писатель, лауреат госпремий.
— Был. Был известный, — вставил Ондатр и посмотрел пустыми глазами на Андрея Андреевича, словно обдал ледяной волной. Глаза смерти. Потом заулыбался. — Я ведь читал ваши книги, Андрей Андреевич. Ха-ха. В тюремной библиотеке у нас была целая подборка ваших фолиантов. Ха-ха. Честные благородные советские люди, а теперь — эротика и воры. Ха-ха. Эротика — это хорошо, это ходкий товар, одобряю. Будете писать о ворах, там тоже побольше этого… эротики хреновой… Пейте чай. Чефир? Нет? Ха-ха! Шучу! Пейте, чай хорошо заваренный, ароматный, лечебный.
Андрей Андреевич взял в руки чашку с крепким чаем, сделал глоток. Ондатр, закинув ногу на ногу и развалясь в пластиковом полу-кресле, пытливо следил за ним. Это сковывало. Андрей Андреевич ощутил, что боится уголовника: пальцем шевельнёт — придавят здесь, как клопа.
— Эротика — это хорошо, — повторил Ондатр. — Видели здесь эротику?
— Нет, что вы, — смущенно ответил Андрей Андреевич. — Только стоны слышали.
— Хорошо, что не видели. Зрелище отвратительное. Но вам предстоит писать об этом, вы должны знать.
— Посмотрю несколько порнороликов в Интернете.
— Порно — глупость. Надо видеть вживую… Идея! Послезавтра у меня пикник на природе — приезжайте с Сашей. Будут гости — два дружка моих выходят с зоны, хочу их приветить, развлечь. Поедите, выпьете, послушаете, посмотрите. Да и мне престижу прибавится — в друзьях известный писатель! Мы ведь теперь друзья?
— Да, да, — закивал Андрей Андреевич. — Конечно.
Ондатр протянул ему руку, и Андрей Андреевич, тушуясь, пожал её. Господи, что бы сказал сын, узнай он о таком!
В город возвращались с разными чувствами. Андрей Андреевич был задумчив. Он не мог переварить происшедшую встречу с уголовником, она потрясла его до глубины души. Надо же!
