Лиза оправила платье, надела обручальное кольцо на палец и уже спокойно сказала:
— Платите за вчерашнее.
— За что?
— За моральный ущерб. Платите!
— Денег нет. Видишь, все машины на приколе… Вечером приходи.
Боров всё ещё хрипел у ног Лизы, нос был в крови, но он зажимал руками пробитое хозяйство. Лиза ещё раз пнула толстяка ногой, увидела на его толстой шее золотую цепь, резко сорвала её, накрутила себе на пальцы.
— Ого, какая! А у вас полно таких побрякушек. Давайте, платите чем есть!
— Ты очумела? Это до хрена стоит! Это золото! — возмутился пожилой пузан.
— Плати, козёл, иначе на отсидку пойдёшь за попытку изнасилования — мигом устрою такое удовольствие! Там петушарой последним будешь. Снимай свою цепку!
Пузан послушно передал Одоевой цепочку. У другого забрала золотой крестик, у третьего — перстень из турецкого золота.
— Дрянь самопальная! — Лизка перстень выкинула в траву. — Отдавай кольцо!
— Это же обручальное!
— А зачем тебе оно, ты же шлюх сшибаешь по углам?!
— Я деньги отдам!
Обобрав таксистов, Лиза покинула сквер в мрачном настроении. Все мужики — козлы. И папашка Генки Егорова — козёл. Не трахни он эту шлюху Зию, не было бы никаких заморочек его сыну. А вот странно, почему Геннадий ни разу не вставил ей, ведь все, как узнали, что она доступна, постарались, а он… Странно. Может, он немощный в плане шурум-бурум? Ха-ха! Не похоже. Или примерный семьянин? Видимо, последнее. Её Костик тоже примерный семьянин, за это и любит его. Сегодня же вечером зацелует его до изнеможения. Нет, лучше завтра, а то зацелуешь — ему большего захочется, а ей, после бурной вчерашней сцены с унижением, требуется денёк морально передохнуть…
Золото Лиза сдала шустрому сорокалетнему мальчику Сергею. Он стоял на привокзальной площади с табличкой: «Золото, серебро, ордена». Рядом толклись с десяток таких же скупщиков, а через дорогу у ювелирного магазина тусовались разодетые в пух и прах цыгане, облепляющие каждого, кто пытался пройти к дверям магазина.
— Ого, много у тебя, — удивился Сергей.
— Бери оптом по розничным ценам.
— Где разжилась?
— Фамильные драгоценности. На мели я.
— Гы-гы, шутишь всё. — Он достал из кармана пиджака аптекарские весы, взвесил золото, проверил его кислотным карандашом.
— Брось, Серый, я фуфло не сдаю.
— Верю, но и тебя могли обмануть.
Получив деньги, Лиза поехала на троллейбусе в редакцию газеты. Главный вопрос насчёт Зии она выяснила — Зия не была девственницей. Теперь, после беседы с редактором, ей придётся ещё раз помучить медэксперта: почему у них Зия — сама невинность, а по жизни она — последняя шлюха?
