Уже давно позади тревоги первых дней. Островитяне оказались добрыми и смышлеными людьми. Увидев, что пришелец не только не делает им зла, а, наоборот, старается им во всем помогать, они перестали его бояться, всячески стремились выразить свою любовь.
В одном их невозможно было убедить — в том, что он не «человек с луны». Однажды вечером ученый зажег около своего жилья голубой бенгальский огонь, и папуасы решили, что Маклай принес с собой с неба свет луны.
Пришельца стали уважать еще больше — луне они поклонялись, своего гостя стали называть «каарам-тамо» — «человек с луны».
Островитяне впервые увидели у Миклухо-Маклая топор, спички, гвозди, познакомились с сапогами и бритвой… В их язык вошли русские названия этих вещей.
Велико было изумление английских и американских солдат, когда они в годы второй мировой войны, воюя на Новой Гвинее с японцами, обнаружили, что в лексиконе местных жителей много русских слов. Откуда?
«Мое влияние на туземцев, — писал Миклухо-Маклай, — оказалось настолько сильным, что мне удалось совершенно прекратить на время моего пребывания постоянные междоусобные войны. Одной из главных причин междоусобий было поверье, что смерть происходит от колдовства. В случае смерти туземца родственники и друзья его собираются и обсуждают, кто мог желать смерти покойного. Долго они перебирают всех недоброжелателей умершего. Наконец деревня, где живет недруг, открыта, виновник смерти или болезни найден. Составляется план похода, подыскиваются союзники — и война разгорелась».
Пожалуй, это было самое трудное — убедить людей, что смерть или болезнь вызваны не колдовством.
Однажды, придя в соседнюю деревню, Николай Николаевич увидел, что мужчины горячо обсуждают какой-то вопрос, то и дело посматривая на Маклая. Ученый спросил знакомого папуаса, в чем дело.
— Мы хотим знать, можешь ли ты умереть, — не лукавя, ответил тот.
Миклухо-Маклай минуту помолчал, а потом спокойно взял копье и протянул его папуасу:
— А ты попробуй! Тогда и узнаешь, могу ли умереть.
Тот взял копье, испытующе посмотрел на каарам-тамо и положил копье на землю.
— Что же ты?
— Нет! — ответил папуас. — Если бы ты боялся быть убитым, то не предложил бы мне копье…
Прожив с папуасами Новой Гвинеи не один год, Н. Н. Миклухо-Маклай убедился, что они такие же полноценные люди, как и европейцы, лишь отстали в своем культурном развитии на целые тысячелетия. Поэтому его так возмущало жестокое обращение колонизаторов с туземцами, превращенными в рабов. «Мне сообщили, — писал он в своем дневнике, — что недавно был убит некий шкипер Л. своими же людьми. Этот человек несколько десятков лет был известен на островах Тихого океана своим бесстыдным и жестоким обращением с туземцами; жалеть было нечего, и оставалось только принять к сведению, что на островах Тихого океана одним дрянным человеком стало меньше».
