Машинка легко и весело бежала по городским улицам, радуясь сухому асфальту. Пассажиры отнюдь не разделяли ее приподнятого настроения.
— Как будем действовать? — наконец нарушил молчание Волков, вероятно желая знать, правильно ли он поступил, что вложил в нас немалые деньги.
— По обстановке, — огрызнулся Никодимыч. — Не зная места…
— Десятый километр! — перебил его Аверьян Евстигнеевич. — Я же сказал!
— Ну и что? — скосил на него глаза шеф. — Можно подумать, что я облазил каждый кустик и каждую ямку до самого Верховодья! Вы бы хоть утром удосужились сами туда наведаться.
Волков чертыхнулся и угрюмо замолчал, делая вид, что полностью поглощен дорогой. Не спрашивая разрешения, Никодимыч закурил. На очередной ямке меня тряхнуло. Всполошившийся желудок сразу напомнил, что завтрак выдался скудным и пора бы наверстать упущенное.
— Говорят, табак натощак приводит к язве, — ввернул я, стараясь реже дышать.
— Она у меня уже лет десять, — невозмутимо произнес шеф, но приоткрыл окошко.
— У вас не найдется сухарика? — тронул я за плечо водителя. Волков отрицательно мотнул головой. — Дали б хоть "райское наслаждение" купить! — Я с тоской проводил взглядом коммерческую палатку — последнюю перед выездом на шоссе, по которому уже имел удовольствие проезжать сегодня утром вместе с Настей… Жену я вспомнил с удвоенной тоской, так как она всегда сильно переживает, когда я опаздываю на обед и еда остывает…
В деревеньке, третьей по счету от города, на обочине притулилась машина ГАИ. Мой острый глаз мигом рассмотрел нацеленный в нашу сторону радар. У Волкова зрение было хуже, поэтому долговязый милиционер обогнул свой "жигуленок" и недвусмысленно поднял полосатый жезл. Аверьян Евстигнеевич нажал на тормоз, одновременно поглядев на часы.
— Вот к…! — горько пожаловался он на судьбу в лице сержанта.
— Скажите, что опаздываем на свидание с похитителями девушек! — по-дружески посоветовал я.
Волков выругался еще похлестче, вылез из машины и направился к блюстителю дорожного порядка.
— Зачем ты его заводишь? — спросил шеф, бросая окурок в форточку.
— Аверьяшу? У нас взаимное неприятие.
— Сейчас вовсе не время.
— Ладно, сдаюсь… Импровизация — вещь замечательная, но все же хотелось бы услышать руководящую установку.
— Сохранять выдержку и спокойствие, — наставительным тоном произнес шеф. — На рожон не лезть… Если запахнет конфликтом, то постараться его сгладить.
— Понятно. Жаль, а я так мечтал пострелять!
— Типун тебе на язык! — искренне пожелал Никодимыч.
