Женщина-полицейский, лет тридцати, чью выбившуюся из-под шапки светлую прядь трепал ветер, робкой походкой пошла им навстречу. Высокого роста, стройная, почти худая, если тело, скрытое под толстым слоем одежды, соответствовало геометрии ее изможденного лица. Ее имя и фамилия были на приколотой к парке карточке: Ингрид Вик. Судя по резким движениям, ей было не по себе. Страх перед начальством или осознание того, что она находится на месте преступления, которому суждено стать историческим событием?
– Они нашли… кое-что, господин начальник, – произнесла она голосом наполовину заглушенным доносящимся с моря ревом волн.
– Черт бы вас побрал! Вы можете говорить громче?! Извернитесь, как хотите, и добудьте себе мужской голос!
Сара не стала вмешиваться. Женщина-полицейский сглотнула и продолжила почти крича:
– Обнаружили альпинистские карабины, вбитые в скалу за домом! Возможно, подозреваемые проникли этим путем.
– Иду, – буркнул Николай.
Сара почувствовала на себе взгляд женщины-полицейского, смущенной, что начальник унизил ее перед уважаемой коллегой – тоже женщиной. Сара улыбнулась ей одной из своих редких и почти незаметных улыбок и продолжила путь к дому.
– Вы не пойдете? – удивился Николай Хауг.
Она, не оборачиваясь, покачала головой: все надо делать по порядку.
Начальник полиции сделал глубокую затяжку, чтобы успокоиться, и бросил на Сару презрительный взгляд.
Сара пропустила выходящего из дома сотрудника экспертно-криминалистического отдела, несущего сосуд с мутной жидкостью, и вошла внутрь жилища.
Полумрак снаружи уступил место ослепляющему больничному свету мощных ламп, а пьянящий ветер сменился тишиной, которую можно было бы назвать умиротворяющей, если бы не вязкая лужа крови, растекшаяся по светлому паркету. Кровь образовывала «восьмерку», как будто две лужи соединились между собой.
Холл вел в гостиную с угловым диваном, подушки которого были перевернуты, выпотрошены и разбросаны по полу, перевернутый ковер перед диваном устилали осколки стекла – фрагменты разбитого экрана большого телевизора. Перед камином, который, вероятно, был тщательно осмотрен, рассыпан пепел. Изрезанные картины на полу.
С того места, где она стояла, Сара видела часть смежной с гостиной кухни, заваленной битой посудой.
На полдороге от входной двери к гостиной в луже крови, казалось, натекшей из раны в области поясницы, лежал на спине мужчина с бритой головой. Рядом с его головой, запрокинутой назад, валялись наушники с прозрачным шнуром.
