Что, если мои сердце и разум не приходят к согласию? Мое сердце кричит мне, что это неправильно. Этот Цирк, этот мир — они неправильные. Мое сердце велит мне идти за ней.
Мой разум подсказывает мне не делать глупостей. Это не какая-то глупая сказочная история, это мир, в котором мы живем. Так он устроен, так обстоят в нем дела. Какой смысл желать в жизни чего-то другого? Я всего лишь мальчик, обычный мальчик, вот и все. Посмотрите на мою семью, на мою жизнь, на меня. Я один из счастливчиков. Я нахожусь на правой стороне глубокой, непреодолимой пропасти, которая разделяет наши миры. Я не могу это изменить, даже если захочу.
Я смотрю на Стэнли, бесстрастного, невозмутимого, как всегда. Как поступить, чтобы заставить его проявить какие-то чувства? Чтобы он рассказал мне, что он на самом деле думает? Я тяжело вздыхаю.
— Пойдем, — говорю я. — Пойдем отсюда. Едем домой.
Я знаю, что зашла слишком далеко, поняла это еще до того, как Сильвио вытащил меня из комнаты. Как только мы оказались вдали от глаз зрителей, он прижал меня к стене и схватил за горло.
— В какие игры ты играешь, девочка? Ты отклонилась от сценария… твой ответ был провокационным! — Его глаза всего в считаных миллиметрах от меня, они пылают яростью. — Ты забыла, с кем разговариваешь? Ты знаешь, что ты могла наделать?
Что он имеет в виду? С кем я разговаривала? Он что, имеет в виду того мальчишку? Вчера вечером тот был в ложе для особо важных персон. Кто он такой?
— Я просто сказала правду, — отвечаю я. — Ты ведь тоже Отброс, Сильвио, ты должен чувствовать то же самое!
Он отпускает мое горло и толкает так сильно, что я падаю на пол.
— Как ты смеешь сравнивать себя со мной? Я не просто Отброс! Не такой, как все остальные! Чистые меня ценят.
Я смотрю на него. Боже, он действительно в это верит.
Меня душит смех, я ничего не могу с этим поделать:
— Ты для них просто еще одно цирковое животное, Сильвио, неужели ты не понимаешь? Они убьют тебя, как и всех остальных, когда высосут из тебя все соки.
— Нет! — Он больно ударяет меня, раз за разом, продолжая говорить. — Ты не права! Я не похож на всех вас!
Мои бедные чувствительные синяки беспомощно протестуют против новых ударов. Мне нужно держать язык за зубами, но, как всегда, не удается следовать этой разумной мысли.
— Сильвио, — с усмешкой говорю я. — Они никогда не примут тебя за своего.
Он поднимает меня на ноги, а затем швыряет к стене. Я больно ударяюсь затылком.
