Я пробегаю по запутанным извилистым коридорам, каждый из которых ведет к своей двери с толпой посетителей. Над их головами деревянные вывески, одна соблазнительнее другой: Дыба, Железная Дева, Тиски для больших пальцев рук, Щипцы для вырывания языка, Крысиная клетка, «Испанский осел».
Куда бы я ни сворачивал, непременно натыкался на дверь или оказывался в тупике.
Вдруг в конце одного из коридоров внезапно вспыхнул свет. Я подошел ближе и увидел Сильвио в костюме дьявола. Его глаза злобно сверкнули, когда он заметил меня. Затем дверь закрылась, и все снова погрузилось в темноту.
Я бросился вперед и выбежал в дверь на другом конце комнаты. У меня за спиной послышались легкие шаги инспектора манежа.
Сначала я подумал, что опять уткнусь в тупик, но вовремя заметил ручку и понял, что стою перед другой дверью. Я открыл ее и скользнул внутрь.
На стенах в старинных канделябрах горят настоящие свечи, отбрасывая жутковатый свет. Над моей головой поскрипывает вывеска с большими зазубренными буквами: «Добро пожаловать в Зеркальный лабиринт».
По бокам установлены черные панели, между которыми есть лишь один небольшой проход, ведущий в лабиринт.
Я снова слышу шаги у себя за спиной и пролезаю между панелями.
Внезапно понимание того, где я и кто я, теряется. Мое окаменевшее, отчаянное, испуганное лицо смотрит на меня — одно, затем два, затем сто. Зеркало, отражающее зеркало, отражающее новое зеркало, и везде, куда бы я ни повернулся, вижу себя.
Я бегу по бесконечным зеркальным переулкам. Это место не может быть очень большим, должно быть, я снова и снова прохожу по одному и тому же пути и не могу понять, в каком направлении нужно двигаться. Я не могу понять, где лево, а где право.
Затем я вижу размноженное отражение Сильвио — везде одно и то же лицо со злобной ухмылкой.
Куда ни посмотри, я вижу его. И он видит меня.
— Не уйдешь! — напевно произносит он и торжествующе смеется.
Его голос словно отражается от каждого зеркала. Звуки доносятся со всех сторон.
Я не знаю, где он, не понимаю, где реальный человек, а где — отражение.
— Ты мог бы сдаться, — говорит он и бросается вперед, вытянув вперед руку, чтобы схватить меня.
Но это лишь его фигура в ближайшем зеркале. Он отдаляется, а не приближается. И тогда до меня доходит: он тоже не знает, какое из моих отражений реально.
— Никогда! — отвечаю я, гораздо увереннее, чем чувствую себя на самом деле. — Ты никогда не поймаешь меня.
Я поворачиваюсь и бегу назад, туда, откуда пришел. По крайней мере, мне кажется, что начало лабиринта там, хотя не уверен в этом.
